Пожалуй, так просто меня обманули в первый раз. Да еще кто! Мальчишка! И как я умудрилась не рассмотреть влюбленного идиота? Я-то полагала, что он начал испытывать неземные чувства к нашей подопечной уже после их знакомства, а он оказывается изначально… ой, не могу.
— Варвара… но, что же теперь делать?
— Застрелиться! Или как теперь модно говорить? Убить себя об стену? Вот, можете начинать.
— Я серьезно. Ты победила одного, но придут другие. Что мы будем тогда делать?
Я восстановила сбившееся дыхание и посмотрела на этот детский сад имени победы упорства над здравым смыслом. Смогу я их бросить? Может и смогла бы, но после того, как я услышала грозу… Вряд ли. Свет я бы могла послать куда подальше, да собственно и придется, судя по всему. Но грозу? Нет, грозу я не предам, несмотря ни на что. А если уж Перун вышел из своего обычного апатичного настроения и сподобился помочь мне, значит, Рада не должна погибнуть.
Я встала, счастливо расправив плечи, потянувшись всем телом, впервые за много веков ощущая за спиной крылья. И все кожей ощущая пришествие того, для служения которому я была создана.
— Значит так, дети мои, сейчас вы будете свидетелями чуда. Так что настройтесь.
В комнате разлился запах озона. Послышался далекий звон лезвий и раскаты грома. И из окна шагнул Перун. Мой бог и создатель.
Несколько мгновений я боролась с желанием броситься к нему в ноги и счастливо завизжать, но гордость и обиды спали с меня, словно сон и я все-таки отдалась этому порыву.
Но уронить себя в глазах детей мне так и не пришлось. Перун перехватил меня еще на подлете, поставил на ноги и обнял сам. Я замерла, не смея пошевелиться, не пытаясь дышать.
— Здравствуй, дочка.
Голос его снова был таким же, каким я его запомнила, когда он еще стоял во главе своего войска. В голосе его рокотал гром. И он ничем не напоминал тот тихий, полуслышный шелест, который я слышала, при последнем нашем общении.
Перед глазами встала картина разоренного капища и седой старик — его последний защитник, умирающий на пепелище. И его бог, с мертвым лицом стоящий рядом.
Мои пальцы до боли сжимали копье, но оно было мертво, как и капище.
— Вот все и кончилось, Магура, — сказал он тогда, и я не узнала его голоса, таким тихим и бесцветным он был, — скоро здесь будут новые боги.
— Нет! — я подаюсь вперед, но крылья не держат, больше не чувствующие грозу они мертвы, как и копье. — Нет. Мы вернемся! Все движется по кругу.
— Незачем. Люди сделали свой выбор. Здесь теперь Святая Русь. Пусть их.
