Я иду, хотя сознание явно отказывается принимать в этом участие. Я бы упал в обморок, но Майя иногда вспоминает, что она целительница и что-то такое со мной проделывает, отчего становится тепло, но сил прибавляется. Еще десяток шагов, поворот, выход.
Я ощутил, что защитные поля тюрьмы остались позади, и попытался открыть телепорт. Не вышло. Вообще-то оно и понятно, с чего бы? В этой поганой стране, будь она проклята много раз, магия вообще не действует!
Оказалось, что только моя. Майя потянулась всеми суставами, раскинула руки, чуть приподнялась над землей, из-под ладоней ее хлынули воздушные потоки и… и мы оказались у меня дома. Дома. Ох и устрою я шухер в думе!
Но на этом мысли мои померкли, и я провалился-таки в обморок, позорно обвиснув на своих спасительницах. Слава богам, что хоть отец этого не видел!
Я открыла глаза и отпустила руку Хельги. Опасных ран у нее не было, так что лечение не затянулось.
— Благодарствую. Ты сама-то как? Небось, такие фортеля даром не проходят?
Я прислушалась к себе и поняла, что проходят. Не знаю уж как это удалось, но тело мое вернулось к начальному состоянию без всяких неприятных последствий. Только виски слегка заломило от внезапного ощущения пустоты, когда дедушкина нота перестала звучать. Я даже потянулась было за ней, но получила лишь ощущение знакомой усмешки. Правильно, дедушка свою жизнь уже прожил, теперь моя очередь.
Не было больше холодной злой силы, не было стали, поющей в крови. Здесь снова была только я. Но разве этого мало?
— Со мной все хорошо.
— Опять твои ветра? Или дедушка? Сколько же в тебе всего понапихано?
— Я не знаю. Хочешь есть?
— Хочу спать. А потом еще долго кого-нибудь убивать.
Хельга покачала головой и я поняла, что она так шутит.
— Ладно, тогда я пойду посмотрю как там Велор. Он, кажется, очнулся.
— Иди-иди. Передавай ему привет от меня. Скажи, если он соберется устраивать революцию, то я с ним!
На лестнице, ведущей на второй этаж, где была спальня Велора, было тихо. Я постояла там какое-то время, вновь привыкая этому месту. Хорошо здесь, хоть и не дома.
— Здравствуй, диво, — мой возлюбленный сидел, откинувшись на подушки, — как там наша воительница?
— Спит. С ней все хорошо.
— А с тобой?
— Со мной тоже. И с тобой все будет хорошо. Скажи, а ты и правда будешь кого-то убивать из думы?
— Да нет, только скандал устрою.
— Хорошо.
Я присела на край его кровати. Он взял было меня за руку, но тут же отпустил, будто обжегся.
