— Вот это уже на что-то похоже! — выкрикнул один из мужчин. — Вот это я хочу приобрести! Я начинаю торг и назначаю цену — один доллар!
— Будь справедлив, Ангус, — сказал другой. — Ты ведь знаешь, что эта вещь стоит по крайней мере в два раза дороже. Два доллара!
Филадельфия в ужасе поняла, что это подлый заговор. В качестве мести за свои потерянные банковские вклады они планируют купить за бесценок замечательные произведения искусства и драгоценности.
— Нет! Остановите этот аукцион! Остановите немедленно!
Филадельфия вскочила и устремилась к столу аукционера. Она заметила изумление на лицах аукционеров, но ее это не смутило. Она выхватила жемчужное колье из коробки и, откинув свою черную вуаль, обернулась к присутствующим.
Какое-то мгновение она стояла, ожидая, что кто-то что-нибудь скажет, и не зная, с чего ей начать. Лица сидящих перед ней расплывались и становились незнакомыми.
— Вы говорите, что не будете платить слишком высокую цену за вещи, принадлежавшие обанкротившемуся должнику. Это ваше право. Но вы не вправе оскорблять эту прекрасную вещь тем, что не знаете ее истинной стоимости!
Она шагнула вперед и высоко подняла колье, так что жемчужины заструились у нее между пальцами.
— Смотрите! Смотрите на них! Я держу перед вами три дюжины великолепно подобранных жемчужин необычного размера и цвета. Но это еще не все!
Она глянула на лица собравшихся и заметила знакомое старческое доброе лицо. Она вопросительно посмотрела этому человеку в глаза, и голос ее стал мягче.
— Доктор Ричардс! Вы должны помнить историю, которую отец рассказывал вам об этих жемчужинах. Он тогда вернулся из поездки в Сан-Франциско. Я хорошо помню, что он пригласил вас на обед специально для того, чтобы показать вам свои последние приобретения.
— Ваш отец использовал деньги вкладчиков для покупки этой драгоценности? — спросил чей-то грубый голос из задних рядов.
Филадельфия быстро глянула в ту сторону.
— Кто сказал это? — Не услышав ответа, она шагнула в проход. — Кто бы вы ни были, неужели вы настолько трусливы, что, выкрикнув оскорбление, боитесь показать свое лицо?
Она увидела вставшего мужчину в коричневом клетчатом костюме.
— Я вас не знаю, — сказала она, — и по вашему виду не сожалею об этом. Здесь аукцион. У вас в бумажнике есть деньги, чтобы купить драгоценности, или вы из числа шпионящих репортеров?
Это было удачное предположение с ее стороны, и, когда он начал кричать о праве прессы искать истину, она уже знала, что оказалась права. Собравшиеся начали роптать. Сливки чикагского общества «любили» прессу не больше, чем она.
