— Ну как?
— Невероятно красиво. — Она подняла на него глаза. — Это ваше?
Он не ответил, только улыбнулся, закрыв футляр.
— Вероятно, следует показать вам еще кое-что. — Он прошел к кровати и вернулся с длинным плоским футляром. Когда он открыл футляр, Филадельфия думала, что знает, чего ожидать, но она ошиблась.
На подушечке из белого шелка лежало золотое колье в испанском стиле шириной в полтора дюйма. По всей его длине была расположена дюжина драгоценных каменьев, сверкавших, как бриллианты, цвета, похожего на яйца дрозда.
— Что это за камни?
— Голубые топазы, — ответил он и улыбнулся, когда она потрогала пальцем один из камней. — Они напоминают мне летний день, когда земля дышит жаром, солнечные лучи заставляют вас зажмуриться, а небо холодное и голубое.
— Они из ваших копей?
Он опять ничего не ответил, вынул колье из футляра и приложил к ее шее. Одобрительно кивнув, сказал:
— Да, вы предназначены для того, чтобы носить это колье.
Он застегнул замочек и поднес ручное зеркало, лежавшее поблизости.
Филадельфия посмотрелась в него. Даже при слабом освещении голубые топазы светились лазоревым огнем.
— Ожерелье прекрасно. Не могу представить себе что-либо более изысканное.
— Конечно можете, — отозвался он. — У вас есть дар делать невозможное возможным. Все, что вам нужно сделать, это вообразить.
Филадельфия повернулась к нему, ее глаза внезапно затуманились.
— Хотелось бы, чтобы это было правдой.
Выражение его лица смягчилось, но взгляд был почти непроницаем.
— А чего бы вам хотелось? Новых туалетов? Денег? Драгоценностей?
Филадельфия отвела глаза.
— Я хочу одного — доказать невиновность моего отца, — медленно произнесла она. — Но прежде я хотела бы найти способ вернуть все деньги до единого цента, в краже которых его обвиняют, чтобы, когда правда обнаружится, его кредиторы поперхнулись бы ими.
Эдуардо видел на лице Филадельфии абсолютную уверенность в невиновности ее отца и тот барьер, который, как минное поле, лежал между ними.
— А как насчет истины? Как быть, если то, что вы хотите, — ложно?
Она взглянула на него.
— Вы как-то странно воодушевляетесь насчет истины. Я подозреваю, что это потому, что сами-то не имеете дела с истиной.
Он пожал плечами и слегка отодвинулся от нее, испытывая некоторую неловкость из-за того, что он знал все о ее отце и понимал, как может ранить ее истина.
— Драгоценности подлинные.
Филадельфия сняла с шеи колье.
— Тогда я должна вернуть их вам и поблагодарить за то, что вы мне их показали.
