Вольфганг пытался подойти ближе, но этот туман мешал ему — ноги вязли в белесой дымке, словно в тягучем киселе. Он чувствовал: что-то поднималось из глубины, что-то голодное и могучее, не живое в обычном смысле этого слова, но и не мертвое. Что-то, тесно связанное с безумием, захватившим мир, с дьявольским смехом магистра Раттбора, с видениями несчастного Рихарда.
Вольфганг делал шаг за шагом, приближаясь к проклятому колодцу, собираясь посмотреть в глаза неведомой твари. Но в тот самый миг, когда она должна была показаться над краем сруба, пронзительный, истошный крик разорвал в клочья пелену беззвучия, окутавшую рыцаря. Вольфганг обернулся, чтобы обнаружить его источник, но тут понял, что кричат снаружи — там, в реальном мире. Сон сразу же поблек, рассыпаясь тысячами осколков, уходя в небытие, словно вода сквозь пальцы. Он пытался разглядеть, что же все-таки выползло ему навстречу, но уже не мог: видение стремительно растворялось в наступающей действительности, теряло значение и смысл, превращалось в смутное воспоминание. Вольфганг пришел в себя.
Буря продолжалась. Шумел ливень, грозно ворочался гром. Где-то в замке кто-то исступленно, отчаянно вопил, и нельзя было даже понять, женщина это или мужчина. Вольфганг вскочил с кровати, схватил скипетр, и, толкнув дверь, выбежал в коридор — как был, босиком. Холод каменного пола метнулся вверх по согретому сном телу, разбил последние оковы забытья, прояснил сознание. Кричали дальше по коридору и вроде бы этажом ниже. Похоже, это была все-таки женщина.
Через несколько мгновений, когда рыцарь достиг лестницы, крик оборвался. Шлепая босыми ногами по гранитным плитам, помнящим еще перворожденных эльфов, Вольфганг слетел вниз, выскочил в галерею нижнего уровня. Увиденное там не шокировало его, — за последний месяц он успел насмотреться всякого и больше не способен был удивляться, — но заставило замереть на месте, в попытке понять, что происходит вокруг.
На стенах горело меньше половины фонарей. Повернувшись могучими зелеными спинами к рыцарю, в коридоре стояли орки. Наргрох, Даг-Стаг и Гром-Шог. Рваную Морду он узнал сразу, несмотря даже на полумрак, царивший здесь: по приметному двуручному топору. Даг-Стаг занес над плечом шипастую дубину. Наргрох заслонялся своим рогатым щитом, мерно постукивая по нему иззубренным широким тесаком.
Чуть дальше, примерно в десяти шагах, на полу лежал человек. Вольфганг не мог рассмотреть, кто это был, но, судя по неестественно изогнутому телу и темной луже вокруг, спасать его уже было поздно.
