— Только не для меня. Я человек сугубо материалистический, тайны возникновения фольклора меня не влекут.
— Значит, я тебя не убедил?
— К сожалению, нет, — покачал кудлатой головой Серафим. — Учить тебя, что делать, я не собираюсь…
— Кого учить? — четвертая судимость, — пошутил Илья, переживая приступ обиды.
— Но посоветовал бы поменьше увлекаться несбыточными проектами и чужими проблемами, — не обратил внимания на реплику Тымко. — Пусть этим дурацким Богом занимаются те, кому положено.
— Это кому же? — поднял бровь Илья.
Серафим стушевался.
— Ну, не знаю… спецслужбы, наверное, которые должны исследовать аномальные явления.
— Может быть, — пробормотал Илья. — Может быть, ты и прав, Брут.
В кафе ввалилась компания юнцов в кожаных безрукавках, с белыми повязками на рукавах, на которых были нарисованы большие буквы «РНБ» и чуть ниже маленький паучок свастики. С шумом компания заняла угол зала, где сидели и Пашин с Тымко. Двое верзил с подбритыми затылками и чубчиками подошли к ним.
— Мужики, пересядьте за другой столик, у нас тут состоится съезд нашей партии.
Илья и Серафим переглянулись.
— Пошли по домам? — предложил Илья.
— Ты спешишь? — поинтересовался Серафим, не обращая внимания на парней. — Я нет. Давай посидим еще полчасика, чайку попьем.
— Эй, вам говорят, — нахмурился юный белобрысый атлет с огромным перстнем-печаткой на указательном пальце. — Причем пока вежливо. Мест много, пересаживайтесь пошустрей.
— Так в чем же дело? — удивился Серафим. — Столиков действительно хватает, садитесь за свободные и проводите свой съезд. А мы уж тут досидим.
— Ты че, горилла, с дуба рухнул? — озадаченно проговорил напарник белобрысого, носивший на шее массивную латунную цепь. — Здоровья много? Вали отсюда быстрей, пока цел.
Тымко прищурился, и по его затуманенному взгляду Илья понял, что тот закипает. Сказал миролюбиво:
— Ребята, мы же вас не трогаем, не трогайте и вы нас. Через полчаса уйдем, тогда и занимайте столик.
В кафе повисла тишина, обусловленная паузой в музыкальном сопровождении и реакцией посетителей кафе, наблюдавших за сценой. Примолкли и остальные мальчики в черном.
— Они не хотят! — с удивлением оглянулся на стаю во главе с вожаком — бритоголовым мускулистым молодым человеком белобрысый парень.
— Ты меня удивляешь, Болт, — сухо обронил вожак.
Заиграла музыка, белобрысый нацист сгреб Тымко за воротник рубашки, пытаясь оторвать его от стула, но лучше бы он этого не делал. Серафим перехватил его руку и одним движением сломал кисть. Парень взвыл, отскакивая. Его напарник замахнулся на Серафима и отлетел к столикам с рассевшимися приятелями от незаметного со стороны удара, которым наградил его Илья.
