— Это не ответ.
— Ответ разочарует вас. Кто мы? Вы уже сказали: пираты. Зачем нам все это нужно? Второй ответ вытекает из первого. Что будет с пассажирами? Все зависит от их благоразумия, можете убедиться в этом на собственном опыте. Куда мы летим? В пояс астероидов.
— Зачем?
— Не разочаровывайте меня в ваших аналитических способностях. Вы же психолог.
Полынов выругался про себя.
— Хорошо, так что вам от меня нужно?
Он встал с видом хозяина, дающего гостю понять, что его дальнейшее пребывание нежелательно.
— Гордыни в вас много, Полынов, гордыни. — Гюисманс сокрушенно вздохнул, любуясь, как медленно расплываются в воздухе кольца дыма. — Вы с детства убеждены, что истина с вами.
— Да, убежден и горжусь этим! — с вызовом сказал Полынов.
Гюисманс зло рассмеялся.
— Лишний раз убеждаюсь, как прав был ваш учитель Энгельс, когда писал, что всякий прогресс есть одновременно регресс.
“К чему эта лиса клонит? — недоумевал Полынов. — Что означают эти душеспасительные разговоры?”
— У нас еще будет время пофилософствовать, — словно отвечая на его мысли, сказал Гюисманс. — Если вы примете мое предложение, конечно. Мы недавно лишились врача, а его помощник — олух. Вы были врачом много лет. Вот и все.
— Та–ак… Вы предлагаете мне участие в ваших грязных делишках?
— Человек всюду человек, а помощь страждущим — моральный долг врача. Делишки, говорите? Я не чувствителен к оскорблениям. Не судите, да не судимы будете, ведь пути человека, как и пути Господни, неисповедимы. Если мы договоримся, я надеюсь убедить вас, что наши помыслы направлены в конечном счете к благу.
Полынова передернуло.
— Нет!
— Подумайте как следует, подумайте. Нам не к спеху. Договоримся, что я не слышал сейчас вашего ответа. Подумайте и, если угодно, попробуйте, насколько приятна… остановка дыхания.
Гюисманс встал, не выпуская сигары, поклонился.
— Приятных размышлений.
Он вышел, оставив Полынова в замешательстве еще большем, чем прежде.
Но на этот раз психолог быстро собрался с мыслями.
Со стороны могло показаться, что его больше всего занимают маникюрные ножницы, которые он вертел в руках. Но это была манера Полынова сосредоточиваться: большинству для размышлений помогает сигарета, Полынову — любая безделушка.
Пираты…
Он щелкнул ножницами.
Ладно, пираты. Глупо, дико, но факт. Он им нужен. Значит, есть шанс сохранить жизнь. Будет время, следовательно, возможность вступить с ними в борьбу.
Полынов удовлетворенно кивнул. Это умозаключение сомнений не вызывало.
