– Проблема номер один кибернетики – проблема надежности – ими решена основательно, – с уважением знатока ответил Калве. – Это построено на века…
– Но это меня и удивляет, – продолжал Раин. – Стоит ли строить такие вещи на века? Техника так стремительно развивается, машины стареют…
– Для нас это пока, безусловно, непонятно…
– Да, как в темном лесу. Вы говорили, что импульсы идут от этой стрелки?
– Да, – ответил Калве. – Она выдвижная, телескопическая. При этом я заметил – импульсы посылаются в машину именно в тот момент, когда стрелка совмещается с огоньком, расположенным на той окружности, на которой находится конец стрелки. Нацеливать ее можно очень точно, тут целая система настройки, причем здесь, – он указал на один из экранов, – мы видим участки окружностей под большим увеличением. Настроить можно с точностью до десятой доли градуса…
– Но зачем?
– Этого-то мы и не знаем…
– Не знаем… – как эхо, повторил Раин. – Так… Чем я могу вам помочь?
– Мне пока неясна роль этой рукоятки, – сказал Калве. – Вы будете ее двигать, а я прослежу за возникающими импульсами.
– А это не опасно?
– Все равно включенный сейчас ангар пуст…
Раин послушно положил руку на рычаг. Калве надвинул на лицо экран инвертора, кивнул головой, сказал: «Начинайте». Раин нажал рукоятку.
Калве словно выслеживал зверя – согнувшись, приглядываясь к стремительной пляске голубых линий, он запетлял по полу. Раин, действуя по составленной Калве программе, поставил рукоять в прежнее положение и сразу же опять потянул на себя, повторяя ту же серию импульсов. При этом он мельком взглянул на небольшой экран, находившийся рядом с рукояткой, – и моментально забыл и о Калве, и о своем задании.
– Что с вами? – окликнул его Калве.
Раин, не отрывая глаз от экрана, замахал рукой. Калве подбежал к нему.
На чуть вогнутом экране мелькали странные картины. Калве и Раин затаили дыхание.
…Это не был полетный дневник. Раин понимал, что если на спутнике и велся бортжурнал, страницы которого теперь возникали перед ними, то велся он, вернее всего, в какой-то закодированной записи, магнитной или иной. Но сейчас люди видели запись уже расшифрованной, как будто на этом небольшом, сантиметров шестьдесят на сорок, экране им показали хроникальный фильм.
А может быть, это вовсе и не были записи из журнала… Машина показывала отдельные, разрозненные события, и к тому же в обратной последовательности, словно заново припоминая их, точно углубляясь в прошлое, чтобы лучше проанализировать. В ее воспоминаниях (если так можно было назвать воспроизведение на экране событий, запечатленных в блоке памяти машины) были странные провалы, вызванные, возможно, какими-то неполадками в самом устройстве. Во всяком случае, на экране не получалось связного рассказа, а были какие-то разрозненные картины, какие иногда вспоминаются и людям.
