Русская литература XIX века, 1850–1870 | страница 95



Социально «новые люди» обращены к практической трудовой пользе. Лопухова и Кирсанова сближает типичное для разночинцев медицинское образование. Примем Лопухов объясняет свое обучение в медицинском Академии практической выгодой. «Мы с отцом видели, – рассказывает он Вере Павловне, – что медики живут гораздо лучше канцелярских чиновников и столоначальников, выше которых не подняться бы мне. Вот вам причина, по которой я очутился и остался в Академии, хороший кусок хлеба». Писатель с сентиментальным любованием и романтическим увлечением изображает эту практически полезную деятельность разночинцев-буржуа. Психологически в них преобладает не жертвенность, а «разумно эгоистическая» профессиональная целеустремленность, активность.

Роль «новых людей» получает просветительское, революционно подготовительное значение. В то же время писатель намекает и на реальную подпольную работу, например, в эпизоде «загородной поездки на острова», в которой участвуют Лопухов, офицер NN и Рахметов. Несомненно участие в революционной работе Лопухова-Бьюмонта после его «ухода со сцены».

Важным в социальном и политическом отношении «делом» становится судьба Веры Павловны. Полемизируя с Тургеневым, создавшим иронический образ «эмансипированной женщины» Евдоксии Кукшиной, Чернышевский увлеченно изображает путь героини, сумевшей разорвать с пошлой мещанской средой, стремящейся к образованию и материальной независимости, к свободной от патриархальных предрассудков личной жизни.

Швейные мастерские, организованные Верой Павловной, были и новым экономическим, и новым социальным, и новым нравственно-психологическим явлением. Героиня стремится помочь в получении независимости другим женщинам. И в то же время «социалист» Чернышевский подчеркивает материальную выгоду деятельности подобного рода коммуны.

Решающее значение в развитии социалистической идеи книги получает «Четвертый сон Веры Павловны», изображающий будущее, в котором люди, «разумно», рационально рассчитав и осознав все «эгоизмы», все «выгоды» коллективной жизни, живут бытовой и трудовой общиной. Писатель увлечённо подчеркивает, как они прекрасны, свободны, что труд для них – высшая радость, проявление любви к другим. Чернышевский воспевает и «новые технологии» труда и быта грядущей цивилизации, где всюду «стекло и алюминий» (так и представляются армейско-зэковские алюминиевые миски и ложки, от которых через педелю чернеют зубы).

Важную роль в изображении «новых людей» играют новые личностные отношения, вынесенные в официальное оглавление романа: «Первая любовь и законный брак», «Замужество и вторая любовь», «Второе замужество». Любовно-семейный треугольник Лопухов – Вера Павловна – Кирсанов разрешался в духе «разумного эгоизма». Лопухов женился на Вере отчасти из-за идейных соображений, для того чтобы вырвать её из пошлой мещанской семьи матери. Это был почти «фиктивный» брак (всё-таки они чувствовали симпатию друг к другу), что в понимании Чернышевского оправдывало «вторую любовь» героини. При всей иронии по отношению к разработке в романе проблемы супружеской измены нужно отметить, что это была острая тема. Ведь по церковным канонам второй брак разрешался лишь в случае смерти одного из супругов. Тяжелейшие нравственно-психологические проблемы, связанные с «узами» брака, имели и жизненное и литературное проявление. Достаточно назвать по существу «историческую» проблему «измены» жены в «Грозе» А.Н. Островского (сегодня такой конфликт разрешился бы обычным разводом) или «Анну Каренину» Л.Н. Толстого. В наше время никакой «общественной» катастрофы не было бы не только в случае с первым мужем, но и со вторым. В жизни существовала та же ситуация. «Скандальная», катастрофическая судьба Тютчева и Денисьевой. Более благополучная (но не без проблем) история Некрасова и Панаевой. Или получавшая «династическую» сложность гражданская семья Александра II и княжны Долгорукой. В этом смысле Чернышевский затронул в романе по-настоящему серьёзную проблему. Отсюда такой действительно «скандальный» – благочестиво гневный или обывательски «хихикающий» – резонанс.