Гончаров всегда рассматривал любовь как главную составляющую человеческого бытия, поэтому его внимание приковано к «течению страсти» в сердцах женщин. В финале романа покаяние и смирение Веры (главного женского образа) – её возвращение к «старой правде». В статье «Лучше поздно, чем никогда» объяснен смысл её драмы: «Пала не Вера, не личность, пала русская девушка, русская женщина – жертвой в борьбе старой жизни с новой: она не хотела жить слепо, по указке старших. Она сама знала, что отжило в старой, и давно тосковала, искала свежей, осмысленной жизни, хотела сознательно найти и принять новую правду, удержав и все прочное, коренное, лучшее в старой жизни. Она хотела не разрушения, а обновления, но она не знала, где и как искать».
Композиция произведения представляет собой «роман в романе» (повествование о повседневной жизни и роман, который пишет Райский). Несмотря на то что роман художника так и остается незавершенным, все события в нём обрамлены раздумьями Райского.
В 50 —60-е годы проблема творческой личности утрачивает актуальность. Смена названий («Художник», «Райский», «Вера») свидетельствует о мучительном поиске идейно-психологического центра романа. Им становится судьба поколения, напряженно ищущего своё место в обществе. Окончательное название обобщает трагедию поколения, стоящего на краю обрыва (пропасти). Символика образа края пропасти многозначна, здесь заложено не только движение вниз, но и вверх. Обрыв условно проверяет всех героев: Марфеньке неведом обрыв, Райский бежит «от этих опасных мест, от обрывов, пропастей!», Волохов «каждый день бродил внизу обрыва». Тушин предлагает конструктивное решение: «Ведь если лес мешает идти, его вырубают, море переплывают, а теперь вон прорывают и горы насквозь, и всё идут смелые люди вперед! А здесь ни леса, ни моря, ни гор – ничего нет: были стены и упали, был обрыв, и нет его! Я бросаю мост через него и иду, ноги у меня не трясутся… Дайте же мне Веру Васильевну, дайте мне её! – почти кричал он, – я перенесу её через этот обрыв и мост – и никакой чёрт не помешает моему счастью и её покою – хоть живи она сто лет! Она будет моей царицей и укроется в моих лесах, под моей защитой, от всяких гроз и забудет всякие обрывы, хоть бы их были тысячи!»
Отрывки из произведения публиковались в 1860–1861 гг., полное издание увидело свет в 1869 г. в журнале «Вестник Европы». Роман был встречен острой дискуссией. Революционеры-демократы были недовольны фигурой Марка Волохова, их оппоненты тоже высказали свои претензии автору: «грязный Марк и незначительная Вера окружаются каким-то поэтическим ореолом» («Русский вестник», 1869). Писатель тяжело переживал эту трагическую ситуацию, изложив многие подробности сложного конфликта в автобиографической повести «Необыкновенная история» (1875–1876, 1878–1879).
