Подумав, Валя согласилась. Вместе с Никулиным они смогут завтра обшарить все углы и закоулки. Пошли по Красноармейской, свернули на Супоневскую дорогу и оказались на окраине города. Здесь на равнинном поле беспорядочно стояли бревенчатые бараки. Никулин подошел к одному, влез на завалинку и тихонько постучал в окно. На крыльцо выбежала женщина, на две головы выше его. Никулин утонул в объятиях.
Хозяйка проворно накрыла на стол: поставила миску помидоров, чугунок картошки. Гости с жадностью набросились на еду. Валя попросила хозяйку:
— Выйдите, пожалуйста, посмотрите, не следит ли кто за домом.
— Да кому здесь следить, — отмахнулась женщина. — Ешьте да ложитесь отдыхать. С дороги устали небось.
Поели. Валя уже собиралась прилечь… В дверь громко застучали:
— Откройте, полиция!
— Боже мой! — запричитала хозяйка. — Пропали мы теперь, Ванечка!
— Нам надо уходить, — Валя рванула растерявшегося Никулина за рукав.
— Убьют ее, если я сбегу…
В дверь барабанили. Валя вбежала в спальню, выдавила стекло цветочным горшком. Пролезть было невозможно, тогда она вышибла раму и выпрыгнула в темноту. Полицейские услыхали, как вылетела рама и струсили. Их было двое. Прячась за крыльцом, они открыли стрельбу из винтовок.
Пригнувшись, Валя бежала, не зная куда, наугад, лишь бы дальше уйти. Мокрая, липкая земля цеплялась за ноги. По щеке, вспоротой стеклом, стекала кровь.
Вскоре Валя поняла, что ее не преследуют. Остановилась, отдышалась. Рядом оказался овраг. Спустилась с крутого обрыва, обнаружила сарай, зашла в него. Дожидаясь, пока уймется кровь на щеке, обдумывала, на какую явочную квартиру пойти. Легче всего было пробраться к Богатыревой, она живет недалеко отсюда — за больницей, на Советской улице.
С полчаса Валя пробиралась оврагами Нижнего Судка. Наткнулась на ручей. Вымыла холодной водой щеку. Ополоснула боты, причесалась. Отсюда поднялась на Ленинскую улицу. Здесь она ориентировалась хорошо, хотя ночь была темная. Свернула на Советскую и уже подходила к больнице, когда два солдата преградили ей дорогу.
— Папир! — потребовал один из них.
Валя протянула Ольгин паспорт. Немец, поиграв карманным фонариком, указал ей на небо и объяснил, что уже комендантский час, нужен пропуск, иначе они отведут фрейлейн в комендатуру.
Выслушав солдата, Валя поближе наклонилась к нему, чтобы он уловил запах духов, и, смеясь, начала о чем-то говорить, смешивая русские слова с немецкими.
О, она с удовольствием прошлась бы с такими бравыми ребятами. Но за ней должен заехать Бунте. Правда, он не так молод, как они, но зато щедр.
