— Не знаю…
— А Гэри когда приедет?
— Понятия не имею, детка.
— А Ширли? О ней что-нибудь слышно?
— Я пыталась вчера ей дозвониться, но никто не подходил. Наверное, уехала на выходные.
— Я по ним скучаю… Скажи, ма, у нас как-то мало родственников, да?
— Да уж, родней мы не слишком богаты, — шутливым тоном ответила Жозефина.
— А Анриетта? Ты не можешь с ней помириться? Была бы хоть одна бабушка… Пускай она и не любит, когда ее так называют!
Анриетту все звали просто по имени: ни «бабушкой», ни «бабулей», ни просто «ба» она быть не желала.
Зоэ подчеркнула слова «хоть одна». У Антуана тоже было туго с родней. Единственный сын, родители рано умерли, с тетками, дядьками и двоюродными братьями он перессорился и с тех пор не встречался.
— У тебя есть один дядя и один двоюродный брат, это уже кое-что.
— Ну-у, это мало… У всех девочек в классе настоящие большие семьи…
— Ты правда скучаешь по Анриетте?
— По времени, да.
— «По времени» не говорят, говорят «временами» или «время от времени», любимый мой малыш…
Зоэ кивнула и замолчала. О чем она думает, удивилась Жозефина, глядя на дочь. Личико Зоэ помрачнело. Она размышляла. Казалось, всем ее существом завладела одна какая-то мысль, и она напряженно обдумывала ее в тишине, положив подбородок на руки и упрямо сведя брови. Жозефина молча следила за сменой выражений на ее лице, не хотела вторгаться в этот внутренний диалог. Глаза Зоэ то темнели, то прояснялись, лоб то хмурился, то вновь разглаживался. Наконец она подняла взгляд на мать и с тревогой в голосе спросила:
— Скажи, мам, тебе не кажется, что я похожа на мужчину?
— Нет, ни капельки! С чего ты взяла?
— А у меня не квадратные плечи?
— Нет! Что за глупости!
— Просто я купила «Элль». Его все девчонки в классе читают…
— И что?
— Не надо читать «Элль». Никогда. Там все девушки такие красивые… Я никогда такой не буду.
Рот у нее был набит: она жевала уже четвертый тост.
— Я, во всяком случае, считаю, что ты красивая и у тебя вовсе не квадратные плечи.
— Ну ты-то понятно, ты моя мама. Мамы всегда считают, что их дочери красивые. Разве Анриетта тебе это не говорила?
— Вообще-то нет! Она говорила, что я некрасивая, но если очень постараться, во мне можно найти что-то интересное.
— А какая ты была маленькая?
— Да ни кожи, ни рожи, на всех зверей похожа!
— А прикольная?
— Не думаю.
— А как же получилось, что ты понравилась папе?
— Наверное, он как раз и разглядел то самое, «интересное»…
— У папы глаз-алмаз, да, мам? Он когда вернется, как ты думаешь?
