[68]»Но для простого бухгалтера внимание, оказываемое Гончаровыми Мюнтелю, слишком велико. Нами было обнаружено письмо, проливающее свет на эту загадочную личность. В одном из писем Ивана Николаевича из Царского Села к старшему брату мы читаем: «…До сих пор у меня нет его[69] адреса и я не знаю, как переслать ему письмо Ав. Ив. Позволив себе распечатать послание, чтобы узнать московские новости, так как у этого господина всегда имеется куча новостей, я там между прочим узнал, что знаменитый отпрыск[70] с госпожой своей матерью обосновался в имении Ильицино».
Зная, что Мюнтеля нет в Заводе, Иван Николаевич пишет о нем совсем в других тонах.
На основании этого письма можно было думать, что Август Иванович Мюнтель был незаконным сыном Афанасия Николаевича, вероятно, от гувернантки-немки. Это предположение полностью подтвердилось. У одного из потомков Гончаровых хранится небольшой акварельный портрет с надписью на обороте: «Дедушки Дмитрия Николаевича дядька немец Август Иванович». На нем изображен щегольски одетый молодой человек, очень похожий на Афанасия Николаевича. Но кто он такой, до сих пор не было известно. Обнаруженные нами письма Гончаровых помогли атрибутировать портрет.
Очевидно, Август Иванович воспитывался вместе с братьями и сестрами Гончаровыми (отсюда их хорошее знание немецкого языка). Становится понятным и его положение в семье: не будучи юридически признанным сыном А. Н. Гончарова, он, по-видимому, своим отцом был поставлен в такие условия, что семья считалась с его фактическим родством. И не случайно в одном из писем Александра Николаевна иронически прибавляет дворянскую частицу «von» к его фамилии. Но если старшие члены семьи ведут себя по отношению к Августу Ивановичу сдержанно и любезно, то этого нельзя сказать о сестрах. Они постоянно над ним смеются. Наталья Николаевна, несомненно, его не любит, называет мерзким, пошлым дураком и охотно принимает участие «по старой привычке Августа дурачить» в шутках своих сестер.
Сохранились пять писем Натальи Николаевны за следующий, 1835 год. Рассмотрим эти письма.
«Среда на пасхе (10 апреля 1835 г. Петербург).
Вот твоя бумага, дорогой брат; что касается твоих книг, то я составила список, но ожидаю визита г-на Кавригина, чтобы их отправить. Я полагаю, что к концу недели ты будешь в Заводе, почему и посылаю эту бумагу в твою столицу. Что ты поделывал хорошенького в Ярополице, что новаго? Прошу уведомить. Что брат Иван, вероятно с вами, как закончил он свою епитимию? Ты не забыл про нашу коляску и седла? Прощай, целую тебя, а также Ваню. Я видела в воскресенье на Пасхе графиню Пален на хорах во дворце, она спрашивала о тебе, а также думаю ли я, что ты уже приехал к месту назначения.
