И вновь о женщине пою | страница 35
Москворецкой А.Ю
Листочек нежный на осине
Качнуло слабым ветерком,
Он мне шепнул о том, что ныне
Я должен сделать что-то днём.
Но мысль всё время ускользала
И убегала в никуда.
Я что-то должен? Стоп, сначала…
Какое дело? Что? Когда?
Покоя не было… сомненья…
Я столько раз ругал себя…
И вдруг я вспомнил – День рожденья!
Сегодня, Анна, у тебя!
П-о-з-д-р-а-в-л-я-ю!
Катерине
Как стремительно ты повзрослела.
Сколько нового нынче в тебе!?
Ты несёшь себя гордо и смело
По дороге – навстречу судьбе.
А найти комплимент я не в силах,
Потому я сейчас промолчу.
Еле теплится кровь в моих жилах…
Спать хочу.
Журавлёвой Н.Е.
Тебя я стал уже бояться!
Что ты придумаешь опять,
Во что заставишь наряжаться,
Каким козлом ещё скакать?
А если честно, – ты прелестна!
Держать так дальше, режиссёр!
С тобой нам очень интересно,
Как – будто царский у нас двор.
Тозепиной Т.Н.
Не будет генералом сын! —
Пусть воз вращается домой.
Он не один среди мужчин,
Кто носит званье – рядовой.
Пусть возвращается скорей —
Глаза невеста проглядела.
И мать тревожных сколь ночей
Недоспала из-за пострела.
Пусть возвращается скорей,
Развеет долгих дней ненастье.
Пусть из накрашенных очей
Прольются слёзы, слёзы счастья!
Оксана
Оксана! Имя-то какое!?.
Как небо чисто-голубое…
Как чёрный бешеный поток,
Как с родника воды глоток!
Оксана! Имя-то, какое!?
Так не похоже на другое…
Несёт, как вешняя вода,
В долину сказок, в никуда!
Оксана! Имя-то какое!?
Мне не даёт оно покоя…
Оно волнует и манит,
И от него душа болит!
Оксана, милая Оксана!
Ты укротила хулигана…
Тобой навеки он пленён,
А, может, это только сон?
Я умираю, любовь умирает…
Кто этой боли на сердце не знает?
Кто эту боль позабыл навсегда,
Тот не любил, не любил никогда.
Я умираю, и сердце страдает,
Тот, кто любил – тот меня понимает.
Боль раскалённым железом во мне,
Сердце кричит, как набат в тишине.
Я умираю, и мозг мой пылает,
Разум меня, признаюсь, покидает,
Что-то опять застилает глаза,
То против воли скатилась слеза.
Я умираю, он мне изменяет,
Нашу любовь он на деньги меняет.
Руки хочу на себя наложить…
Но понимаю, что надо мне жить!
Случайно с тобой мы забрались в постель,
Не ведая, что натворили.
Бурлил в головах наших принятый хмель,
Предметы по комнате плыли.
Я был никакой, в смысле, – пьяный совсем,
А ты лишь немного трезвее.
Спросил – как зовут? – больше не было тем,
И слов не нашёл я нежнее.
Проснулся я утром, тебя уже нет,
Реальность была ещё зыбкой…
На стуле лежал твой забытый браслет,
Записка – считай всё ошибкой!