Первый день начался в курортном отеле San Nicolas и закончился в горах на ранчо Mike’s Sky — популярном в этом регионе месте отдыха мотоциклистов. На ранчо было мало электричества, отсутствовал телефон и имелся древний бассейн, который больше напоминал отравленный колодец. Постепенно участники пробега собрались вместе, все пили пиво и курили — в воздухе повисла настоящая дымовая завеса. Из кухни потянуло запахом маисовых лепешек. Садилось солнце. Вдруг мы поняли, что с нами нет отца Лайла.
Вместе с Лайлом и его матерью мы вышли на парковку и стали всматриваться в горы, словно те были в состоянии открыть нам тайну судьбы Билла. Солнце село, громады гор слились с небом безлунной ночи, а звука четырехтактного мотора Kawasaki мы так и не услышали. Становилось холодно. Многие из нас приняли оказавшийся ледяным душ в ванной комнате рядом с четырехместными номерами, в которых мы расселились. Потом мы надели свитера и куртки и вышли на улицу, засунув руки в карманы, чтобы было теплее. Каждый думал приблизительно об одном и том же: что там вдали делает одинокий Билл. Все были на месте, и только он не вернулся. Мы чувствовали стыд за то, что не смогли уследить за членом нашей группы. Если мы не заботимся друг о друге, то чем мы лучше койотов?
Через час после наступления темноты Крис снарядил поисковую группу из двоих человек на мотоциклах и одного на грузовике. Они нашли продрогшего Билла на полпути к ранчо. Билл медленно ехал на своем Kawasaki, освещая себе дорогу тусклым светом фары.
За ужином Лайл, Бернел и Билл сели вместе. Шестьдесят байкеров шумели, ели и пили. Сначала Билл поклялся, что никогда в жизни не сядет на мотоцикл, но потом заметил: «Нет, давайте не будем принимать никаких решений на ночь глядя. Так у нас в семье не принято». Во время еды Лайл постоянно клал руку на плечо отца и спрашивал его: «Пап, у тебя все в порядке?» Билл кивал и говорил, что все нормально. Он хорошо поел: курицы, бобов, плоских маисовых лепешек с острым соусом; потом они с Бернел встали и сказали, что решили лечь пораньше. Билл пожелал сыну спокойной ночи, наклонился и поцеловал в щеку. Мы с Лайлом не спешили выходить из-за стола. Лайл сворачивал лепешки и ел их с сахаром, который обильно белой струей сыпал из сахарницы-шейкера.
На следующее утро Билл был готов тронуться в путь. Следующие два дня мы с ним, соревнуясь за последнее место, ехали замыкающими в колонне через козьи тропы и смытый с холмов песок. Лайл ехал быстро, а мы медленно. Мы с Билом еще один раз потерялись — во время бури с сильным ветром застряли на ферме по выращиванию помидоров с почвой из тихоокеанского песка. Потом самостоятельно вышли на трассу. На тех гонках многие падали, но ни я, ни Билл, ни Лайл ни разу не упали. Дэвид Боули сломал вилку передней оси, чтобы не убить упавшего перед ним на дороге мотоциклиста, который дал слишком высокие обороты.
