Когда вышли на улицу, Ирина прижалась к Роману. Ему было неприятно ее влажное тело, но он ничего не сказал, боясь обидеть ее, а про себя с какой-то чудесной беспечностью решил, что вот так он жить не будет: в тесноте, духоте. И ему стало легче. Правда, мелькнул ехидный вопрос: «А как, если не так? Ты еще так попробуй устройся».
Задумавшегося Уманцева подтолкнули в спину «Не зевай», и он вместе с толпой вполз в безвоздушное пространство автобуса. И вдруг все ему стало противно до тошноты. Все!
Вот он живет, как все. И все довольны. Но почему же ему стало тошно?
В настоящем найти ответ невозможно, все ответы — в прошлом.
Уманцева придавили к чьей-то спине. Он хотел поднять руку, что бы вытереть со лба пот, но передумал, понимая тщетность этого жеста.
Когда Роману исполнилось двадцать лет, родители выслали ему сумасшедшие деньги, двести рублей. Он купил себе джинсы, рубашку на кнопках, очки «капли» и понял, что неотразим. То же самое почувствовала своей прилипчивой женской натурой Ирина с факультета «Бухгалтерский учет в горнорудной промышленности».
Андрей, когда заметил, что Роман все свободное время проводит только с ней, предостерег друга. На что Уманцев беспечно ответил:
— Но ведь все равно когда-то придется жениться.
Андрей с усмешкой посмотрел на него:
— Когда-то придется и умирать, но спешить в этих двух делах никогда не стоит.
Романа озадачили слова Варичева.
— Ну а чего ждать? Ну перепробую я еще десять-двадцать… Все равно же женюсь.
— Да я не против брака. Просто к нему надо быть материально готовым. Должна быть хотя бы квартира. Потом надо так устроиться, чтобы зарабатывать больше.
— Так на это вся жизнь уйдет. Наоборот, родится ребенок, дадут квартиру.
— А если трое, один за другим!.. Тогда куда ты с этим детским садом?
— Да ну тебя! Если подобным образом рассуждать, то никогда не женишься и никогда не обзаведешься потомством.
— Что ж, не рассуждай. Живи инстинктами. Кто мешает?
И правда, инстинктам никто и ничто не мешало: ни вахтерша на входе в женское общежитие, ни соседка Ирины, тоже принимавшая друга.
«Стыдливость» девушек протянула посредине комнаты веревку и повесила на нее простыню, причем пятки друга почему-то все время выглядывали из-за импровизированной стены. Эти пятки странным образом отвлекали Романа, вероятно, подсознательно он представлял, что тому точно так же видно его пятки.
Ирина оказалась девушкой. Роман это высоко оценил и решил, когда ее живот округлился, но еще вполне можно было прикрыть его длинной фатой, жениться на ней.
