Приободрившись и решив, что за три, а то и за два дня доберется до аэродрома, он отправился в путь.
Ночью идти было страшно и тяжело. Сон валил с ног. Но надо было двигаться вперед и, воспользовавшись темнотой, выйти на дорогу. По ней удобнее идти и даже в полудреме с пути не собьешься.
Едва рассвело, Роман зашел в лес и завалился спать, устроившись под ветвями густого кустарника. Проснулся, когда солнце стояло уже высоко. Открыл банку тушенки и проглотил с жадностью. Во фляге еще оставалось несколько глотков воды.
Поел, приободрился, рассчитав, что уже к вечеру или к утру доберется до аэродрома.
«Господи! — возвел глаза к небу атеист Уманцев. — Помоги!»
И верно, к концу третьего дня пути в лучах заходящего солнца он увидел летное поле, два служебных домика, нехитрую навигационную технику… искореженную. Подойдя поближе, он заметил, что в домиках выбиты стекла, на поле лежат трупы.
Стиснул зубы и завыл. Завыл от боли и страха, что накопились в нем. Даже повстанцам из УНИТА не сдашься. Никого. Словно он один на земле.
В домик Роман заглянуть побоялся. Вспомнил, что говорили на инструктаже в Москве: «Территория Анголы прямо-таки напичкана минами».
«Войдешь в домик и взлетишь вместе с ним, — резонно решил он. — Но тогда куда же мне идти? Ясно, к побережью, но до него примерно тысяча километров».
Уманцев вынул из рюкзака карту и включил фонарик. Как смог, определил, где находится и в какую сторону следует двигаться.
— Тысяча километров, — проговорил он в ужасе. — Но хоть какая-нибудь деревенька по пути да попадется. Там, может, и машина какая-никакая найдется, уговорю подвезти хоть немного. А может, отряд правительственных войск встречу. А если повстанцев? — Роман в задумчивости вынул из кармана свое удостоверение, украшенное советским гербом. — Лучше, конечно, выбросить, но если попадусь к нашим, тогда замучат подозрениями: «Это ты специально выбросил, чтобы перейти на сторону врага!» — Что же делать? — тихо советовался сам с собою Роман. — Ладно, пусть пока полежит, а как почувствую опасность, выброшу!
За ночь он прошел немного и с первыми лучами солнца заснул. Проснулся от того, что кто-то совершенно нагло лил ему воду за шиворот. Когда открыл глаза, понял, что начался сезон дождей.
— Ужас, ног из грязи не вытащишь, дорогу размоет. Я потеряю ориентир. Господи, что же делать? — озираясь по сторонам, просипел Роман.
Вскочил и пошел вперед сквозь стену проливного дождя. Он хотел совершить невозможное: сегодня же к концу дня выйти к побережью.
