— Три долга. Это промышленные объекты: шахты, фабрики, перерабатывающие предприятия и тому подобное.
— Что будет, если я отправлюсь в одно из этих мест и мне там не понравится? Могу я оттуда уйти?
— Когда вы покидаете станцию, на вас уже не распространяется ее юрисдикция. Соблюдение правил на внешних станциях — дело отдельных надсмотрщиков.
— А можно вернуться сюда, если там не понравится?
— Пять долгов. Чем вы занимались, покинув станцию, — ваше личное дело. Пока вы не нарушили правил этой станции, вы можете вернуться и остаться здесь.
— Какая здесь работа?
— Шесть долгов. Физический труд, требующий определенных навыков.
— Физический труд? Я… Я был… То есть, мое образование… — Он замолк.
Мне было интересно, какое применение найдут в Розовом Мире моему образованию.
— Мы ничего не тратим зря, включая время, — сказал лектор. — Желающие получить другую работу могут сообщить в контору по трудоустройству. Время от времени здесь будут появляться вербовщики с внешних станций, а ты, — он показал на человека, который задавал вопросы, — ты должен попросить работу немедленно. Это будет обязательная работа в течение шести дней, без компенсации.
— Что? Шести дней?
— Пищу и жилье получишь в свободное время. Советую тебе научиться помалкивать и слушать. Все, что нужно, вам скажут. Это — бесплатная информация.
В конторе мне предложили три места на выбор: помощника повара, помощника рабочего по ремонту машин и разнорабочего. Я выбрал последнее на поденной основе. При такой системе заработок был ниже — один кредит за шестичасовой рабочий день, — но если поступало более выгодное предложение, с этой работы можно было уйти.
Работа, которую мне поручали, состояла в том, что я сгребал гравий, рыл песок, дробил и грузил камни, мыл окна, полы и кухню на станции. Работа была тяжелая, и я старался, как мог. Нас неплохо кормили и времени на сон тоже было достаточно, но мне так и не удалось восстановить силы после длительного голодания. В свободное время можно было бродить по станции и любоваться песчаными садами. За исключением нескольких декоративных кактусов с Терры, которые росли возле административного блока, вокруг не было ничего живого.
На станции находились девяносто четыре осужденных, десяток административных работников, некоторые из которых тоже были ссыльными, и двадцать хорошо вооруженных охранников. Без необходимости никто из нас друг с другом не говорил. Оказалось, что правила поведения на станции разумны и не суровы. Для лишенных мозга простейших такое существование было бы идиллией.
