В большом просторном холле стоял Макс в вечернем костюме, и рядом с ним — его пассия.
«Эта что-то задержалась», — про себя отметила я, а в это время внизу разразилось целое сражение.
— То есть ты хочешь мне сказать, что я с тобой не пойду, а сопровождать тебя будет твоя ужасная помощница?!
— Да, и я только что прямым текстом сказал тебе это.
В последнее время я начала развлекаться за счет любовниц шефа, запугивая их. Они совершенно серьезно верили, что я могу попытаться их убить или изуродовать, абсолютно уверовав в мою ненависть к ним.
Не далее как вчера я рассматривала эту дурочку за обедом и кромсала мясо на тарелке. Было у меня плохое настроение. А эта вообразила себе невесть что и решила, что я хочу изуродовать ее. Уж не знаю, что ее привело к этой мысли. Возможно, здесь сыграла роль моя загадочная репутация, которая сложилась в свете, или то, что я пообещала выколоть ей глаза, когда она смахнула все бумаги со стола Макса. Я их полтора часа разбирала и сортировала. А она хотела, видите ли, устроить ему романтик.
И все равно это не причина относиться ко мне с предубеждением, ибо когда вернулся Макс и увидел погром в своих делах, да еще перед важной встречей, я думала, он совершит убийство. Но даже после этого любовница не побоялась заявиться сегодня, чтобы сопровождать шефа на «вечеринку».
— А-а-а-а-а-а-а-а… Ты же мне клялся, что у тебя с ней ничего нет!
— Я тебе вообще ни в чем не клялся! И скорее всего, нам лучше разорвать отношения, — холодно отрезал мой шеф.
Слезы полились уже рекой, и я решила подняться в комнату. Несмотря на то что эти дамы знали, на что шли, и их никто не обманывал, все равно он был очень жесток с ними, и это было неправильно. Я не любила присутствовать при таких сценах: мне было жаль любовниц Лагфорта.
— Таисия, — остановил меня окрик. — Нам пора.
Поморщившись, я вновь стала спускаться вниз.
— Вот! Ты даже с ней так обращаешься, совершенно бессердечный! И как она тебя терпит?! — снова завопила любовница.
И не говори, милая, ты права как никогда.
— Типинк, проводи даму из дома, когда она успокоится. И с сегодняшнего дня меня для нее нет.
Слуга поклонился.
Уж не знаю, как наш дворецкий запоминает всех пассий Лагфорта, для которых его нет. У него, наверное, уже приличный талмуд со списками имен.
Тем временем мы вышли на улицу и направились к карете. И только я открыла рот, как Макс поднял руку и произнес:
— Только без нотаций, пожалуйста. Я и так знаю, что ты меня не одобряешь.
