И вот, через несколько лет Дин Нельсон, став главой семьи, захотел показать жене и детям крымское село, где он работал, и людей, прекрасных людей, с которыми он тут познакомился.
Из всего своего жизненного опыта и багажа выбрал далёкую эту поездку. Сначала отправили из Лондона в Симферополь велосипеды. А потом приехали сами и - покатили в Ново-Николаевку на велосипедах.
Поездка оказалась удачной. Дин знал о событиях в нашей стране, о разорении советских колхозов. И ему радостно было видеть, что музей в этих обстоятельствах выжил, устоял. И что работа его волонтерской бригады была не напрасной. Сейчас в этой древней хатке всё устроено точно так же, как было, когда в ней жили деды-прадеды Клименки, переселённые сюда из Полтавщины в конце XVIII века, при царице Екатерине. И сохранилась деревянная люлька, подвешенная к потолку, в которой качали маленького Юрия Андреевича…
Всё проходит на этом свете, а память о доброте и красоте человеческой остается. Так устроен свет. Красота остается и продолжает служить людям.
Уже нет и Валентины Алексеевны. Умерла и похоронена на сельском кладбище рядом с Юрием Андреевичем. Любя свой народ, они все силы отдали этому этнографическому музею, где собраны предметы быта, труда и культуры жителей нашего Керченского полуострова. Этот самый народный музей, переживший и устоявший в самые трудные годы перестроечной разрухи, - истинный человеческий подвиг. Сколько нужно было потрудится, обходить, объездить, чтобы найти и собрать эти две с половиной тысячи ценных экспонатов: деревенский ткацкий станок, кошку-якорь, которым доставали из колодца оборвавшиеся ведра, путы - которыми стреножили пасущихся лошадей, - и каждая вещь тянула за собой рассказ о прошлой жизни.
Музейная книга отзывов - это впечатляющий, прямо-таки мощный документ человеческой признательности того, как одна красота человеческой души переливалась в другие души.
Сейчас Ново-Николаевским этнографическим музеем руководит Юрий Юрьевич Клименко, сын Юрия Андреевича от первого брака. Раньше сын и его семья жили в Кировограде, а теперь переехали сюда, чтобы сохранить дело отца.
А вот еще один любопытный случай рассказал мне Керченский художник Жорж Иванович Матрунецкий:
Его дочь Лена, тогда трехлетняя, долго не могла разговаривать, не произносила ни слова. Другие дети ее возраста уже лепетали во всю, отбоя от них не было, а она, вполне здоровая и смышленая, на вопросы только качала головой да-да, нет-нет, - и ни звука.
