А вот большая, прямо-таки огромная работа, - два метра высоты и три с половиной в ширину - таких вышивок я еще не видел - и какими яркими цветными нитками, болгарским крестом изображена мчащаяся во весь дух тройка прекрасных коней и ямщик на облучке с размахнувшимся батогом. Широкая снежная степь, и эти живые, с изумительно выписанными глазами и раздутыми ноздрями кони - какая красота!
Из любви к мастерству, красоте, Юрий Андреевич и начал собирать этот музей. Хотелось показать людям: - смотрите, какими умельцами были наши родители, деды, предки! Как они любили жизнь и ценили в ней красоту!
Юрий Андреевич и сам был художником. Увидев что-либо интересное, характерное, - он сразу хватался за кисть. Но способности его в этом были посредственные, и он это сознавал. Неплохо у него получались копии с известных полотен Айвазовского («Пушкин в Тавриде»), Бродского («Ленин за работой»). Автопортрет в шляпе ( он рано начал лысеть и стеснялся этого), портрет Валентины Алексеевны. Писал колхозные поля, дворы, силосную башню, - теперь это тоже экспонаты музея, документы прошлого. Он по справедливости ценил работы своей жены, её вышивки гораздо выше собственных.
Но как музейный искатель и ценитель прошлого… равных ему трудно было найти. У него на такие вещи было какое-то особенное редкостное чутьё. Какую коллекцию старинных охотничьих ружей он собрал! Там были шомпольные, пистонные, с граненным стволом, с художественной гравировкой. У него был настоящий античный бронзовый меч. Был серебряный иконостас-складень! Были весы-безмен, работы бродячих цыганских кузнецов, украшенные бронзовым листом и цветами!..
Потом, когда в стране началась перестройка, и за ней разруха, грабежи, когда Юрий Андреевич начал искать спасения от бандитов, стучась во все властные кабинеты Керчи и Симферополя, а чиновники, сами в тревоге за свою судьбу лишь отделывались обещаниями помочь… Юрий Андреевич, потеряв на них надежду, решил под музей перестроить материнскую хату, - и многие ценнейшие экспонаты пошли в обмен на строительный материал - дерево, железо, цемент. Никаких денежных сбережений у Клименков не было, - хотя по селу об этом ходили слухи, как водится. Мол, Юрий Андреевич в своих поисках вещей для музея нашел клад золотых монет, и теперь ему море по колено. Чепуха! Всё, что имели супруги, было заработано тяжелым трудом: на строительных частных работах - клали стены, штукатурили, обкладывали плиткой, в соседнем колхозе выполняли заказы по наглядной агитации, в школах оборудовали классы наглядными пособиями, стендами и т.д. Все заработки шли на музей. Но для перестройки родительской хаты в двухэтажный дом этих средств не хватало. И с горечью, буквально со слезами, Юрию Андреевичу приходилось расставаться со многими драгоценными экспонатами.
