]
«Коммунистический строй уничтожает деление общества на классы, т. е. наряду с уничтожением производственной анархии уничтожает все виды и формы эксплуатации и угнетения человека человеком... Впервые в истории человечество берет судьбу в свои собственные руки... Вместо того, чтобы в боях между классами и народами уничтожать бесчисленные человеческие жизни и неисчислимые богатства, человечество обращает всю свою энергию на борьбу с силами природы, на развитие и поднятие своей собственной коллективной мощи... Труд перестает быть только средством к жизни и превращается в первейшую жизненную потребность; исчезает бедность, исчезает экономическое неравенство между людьми, нищета порабощенных классов, жалкий уровень материальной жизни вообще; исчезает иерархия людей при разделении труда, а с нею и противоречие между умственным и физическим трудом; исчезают, наконец, все следы неравенства полов. Вместе с тем исчезают и органы классового господства, в первую очередь, государственная власть. С нею постепенно отмирают все и всяческие нормы принуждения... Культура становится общим достоянием. При таком положении вещей становится невозможным какое-либо господство людей над людьми и открывается громадное поле для общественного отбора и гармоничного развития всех заложенных в человеке способностей... Росту производительных сил не ставится здесь никаких границ общественного характера... Наиболее целесообразное использование сил природы и естественных условий производства обеспечивает максимум производительности общественного труда и освобождает человеческую энергию для могучего роста науки и искусства. Развитие производительных сил мирового коммунистического общества дает возможность подъема благосостояния всей человеческой массы и максимального сокращения времени, отдаваемого на материальное производство, а, следовательно, невиданного в истории культурного прогресса. [26]
Коммунизм в этом изображении есть как бы завершение исторического процесса: в нем и в содействии его приближению — конечный смысл жизни человечества; в нем достижение того «земного рая», который должен заменить человеку все религиозные надежды и упования.
В трех отношениях обнаруживается внутренняя невозможность для безрелигиозного миросозерцания последовательного обоснования и осуществления этой попытки, ее логика и жизненная противоречивость:
1) Абсолютный идеал, безусловная цель жизни оказываются невместимыми в рамки одной только определенной формы общественного и экономического строя, не могут ог раничиваться и исчерпываться одним только достижением этой формы. Превращенная в самоцель, в абсолютное начало, сама эта форма теряет абсолютную жизненность и содер жание, становится отвлеченным «фетишем».
