— RFIB, I, р.650 — 652.
Глава двенадцатая
У ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕРТЫ
Иное богохульство угоднее Господу, чем хвала.
М. Лютер
Есть нечто знаменательное в том, что автор Книги Иова и великие греческие трагики были современниками. Израильский мудрец и поэты Эллады ничего не знали друг о друге. Между мирами, в которых они жили, пролегала в то время настоящая пропасть; и тем более изумляет родство их идей, поисков и проблем.
Что составляло суть, самый стержень античной драмы? На переднем плане в ней бушевали человеческие страсти, социальные и нравственные катаклизмы, но за ними как неизменный фон вставал тревожный вопрос о тайне Провидения. Что или Кто стоит над миром, управляет им и определяет ход земных событий — бездушная необходимость, власть Судьбы? Или над всем простирается божественный Промысел?
Подобные же вопросы стояли и перед Учителями иудейства; а поскольку отрицать бытие Божие было для них равнозначно безумию, они считали самым естественным признать безграничное владычество Сущего над всем творением.
Ягве — Бог правды, поэтому каждый шаг человека совершается под знаком воздаяния. Однако в период, когда писалась Книга Иова, стало уже ясно, что в мире многое выходит за рамки этого закона.
Почему страдает невинный?
Греческие трагики чаще всего искали ответ на этот вопрос в идее родового возмездия или в тайном, пусть даже неосознанном грехе (как то было с Эдипом). Индийцы ссылались на перевоплощение и Карму. Ничего подобного нет в Книге Иова. Она отрицает наследственную вину, а в прологе Сам Ягве признает героя «непорочным, справедливым, богобоязненным и далеким от зла». Бог как бы гордится его верностью и, указывая на Иова Сатане, называет его Своим «служителем». Тем самым вопрос о трагической судьбе праведника поставлен в предельно ясной, безоговорочной форме.
Надо сказать, что тема эта появляется в Библии гораздо раньше «Иова». Хотя богословие Завета всегда делало ударение на связи между поступками людей и их участью. Писание содержит немало страниц, опровергающих теорию прямого воздаяния.
Не случайно Христос начинает мартиролог человечества с имени Авеля (Мф 23, 35). Первый же праведник, угодный Небу, гибнет от руки убийцы. Это как бы пролог ко всей истории сынов Адама. Состояние нашего мира таково, что именно люди добродетельные чаще всего становятся в нем жертвами. Об этом постоянно говорят псалмы, об этом свидетельствует тернистый путь Моисея и пророков. Наиболее остро пережил эту драму Иеремия. Но он понимал, что страждет за народ, неся муку ради спасения других. Образы гонимых пророков слились впоследствии в Служителе Господнем, о котором возвестил Второисайя (см. Том 5).
