Эта земля была чужда магии, и она вытягивала из колдуньи силы. Потому было важно проверить, на какое расстояние Айнен могла распространить свое влияние. На голодных землях, истощенных катаклизмами, огненная колдунья при поддержке напарницы могла охватить до полумили, но тучные земли сокращали этот радиус вдвое, а то и втрое. Это следовало узнать заранее, а не на поле боя.
Усмирив поток ощущений, колдунья поднялась со ствола и прошла на небольшую прогалину. Облюбованное место как нельзя лучше подходило для того, что она собиралась делать. Женщина бросила сапоги под ноги, раскинула руки и расслабилась, позволив дыханию земли смешаться с ее силой. Сок, разгоняемый древними деревьями, дрожание листьев на ветру, пробуждение спящих семян, шевеление червей под слоем палых листьев – Айнен буквально кожей чувствовала все это. Ее сила текла, как поток воды, захватывая все большую и большую площадь и рассказывая хозяйке о том, что там происходит. Постепенно всплеск энергии ослабел и замедлился.
Айнен вышла из транса со смешанным ощущением негодования и страха. На этой земле ее сил хватало ярдов на двести – смешное расстояние по меркам боя. Чтобы нанести ощутимый ущерб, ей придется расположиться совсем близко к солдатам врага, а это непозволительный риск. В тот краткий миг, когда колдунья снимет барьер и начнет творить заклинание, она окажется совершенно беззащитной. Случайная стрела – и все будет кончено.
Находясь в мрачном расположении духа, Айн отряхнула ноги от земли и обулась. Она прихватила копье, прислоненное к ближайшему дереву, и широкими шагами потопала обратно в Вуденвуд, ориентируясь на тепло сознания подруги.
С превеликой осторожностью разведчик слез с дерева и подкрался к поляне, на которой только что практиковалась колдунья. Покружив возле поваленного дерева, он подошел к рыхлой земле, где несколько минут тому назад стояла Айн, и погрузил в нее руку. Земля была теплой и жирной, отдавая магией. Размяв комья между пальцев, разведчик ссыпал землю обратно и поднялся. Там, где магия женщины коснулась земли, трава была гуще и сочнее, а мелкие букашки проявляли небывалую активность. Беззвучно ступая по прошлогодним листьям, разведчик добрел до границы, на которой разница между кустиками травы была явной, и улыбнулся.
Брину его прозвище льстило, но и раздражало одновременно. Стекольщики были окружены почетом и среди обычных солдат, и среди элитных наемников, потому что могли противостоять магам на равных. Тогда как простые смертные полагались только на удачу да на вовремя произнесенные молитвы. Брину-стекольщику повезло вдвойне – он родился в сытом и плодородном крае, в семье мастера по оружию. Мальчишку с самого детства приучали к клинкам, и, когда открылся его дар, Брин был уже готов совладать с ним.
