Я шла вдоль пляжа, успокаиваемая ритмами волн, солнце согревало мою обнаженную спину и ноги, а в волосах играли ветер и туман. Волны накатывали на меня и отступали, словно я была обычным бекасом. А затем, пошатываясь, я возвращалась домой, промокшая, в состоянии некоего опьянения, переполненная до краев своим днем в уединении, словно полная луна, пока ночь не полакомится ее кусочком, словно чаша, налитая до краев. Именно эту степень полноты описал Давид: «Чаша моя преисполнена»[9]. И пусть никто не нарушит мое уединение, начинаю молить я в приступе паники, я могу расплескаться!
Не это ли происходит с женщиной? Она то и дело хочет расплескаться. Все ее естество — вечная кормилица детей, мужа, общества — требует того, чтобы она отдавала. При малейшей возможности, при малейшей течи ее время, ее энергия, ее творческое начало струятся в эти каналы. Обычно нас учат, и мы инстинктивно к этому стремимся, при первой же необходимости отдавать — без промедления. Женщина бесконечно расплескивается по каплям, пока не истощит себя целиком. При этом ей редко выпадает время на тишину и спокойствие, чтобы снова наполнить свою чашу до краев.
Вы можете задаться вопросом: «А почему бы и нет?» Что плохого в том, что женщина расплескивает себя, ведь отдавать — ее предназначение? Почему, вернувшись после идеального дня на пляже, я так боюсь потерять свое сокровище? Во мне говорит не только творческая натура, которая сопротивляется и желает сохранять чашу полной. Нет, во мне говорит женщина, которая совершенно неожиданно стала скупой.
Странный парадокс. Женщина инстинктивно стремится отдавать и при этом негодует, отдаваясь по крупицам. Это конфликт? Или это чрезмерное упрощение неразрешимой проблемы? На мой взгляд, женщина негодует не потому, что отдается по крупицам, а потому, что отдается бесцельно. Мы не столько боимся того, что наша энергия иссякнет, сколько того, что она выльется в трубу. Мы не видим результатов того, что мы отдаем, столь же четко, как мужчины видят результаты своей работы. Занимаясь домашними делами, мы не получаем повышения от начальника, изредка слышим похвалу, которая покажет нам, что мы добиваемся своей цели. За исключением рождения детей, женщина зачастую остается в тени, особенно в наше время. По сути, мы занимаемся множеством разрозненных дел по дому, в семье и в общественной жизни. Это своего рода филигранная игра, невидимыми нитями которой мы управляем. Как можно надеяться на то, что этот клубок из домашних обязанностей, поручений и человеческих отношений — творчество? Все это настолько автоматично, что едва ли может называться целенаправленной деятельностью. Сама женщина начинает чувствовать себя телефонным коммутатором или автоматической прачечной.
