— Слава богу, что у меня тут есть ковер, — вздохнула она, опускаясь на этот ковер и протягивая руки навстречу Гейбу.
Он принялся расстегивать ее блузку; она резко села, нетерпеливо стянула с себя блузку, а заодно и лифчик и снова улеглась, не сводя глаз с Гейба. Стоило только кончику его языка коснуться ее груди, как соски ее напряглись, напружинились, стали тверже; его язык дразнил ее грудь, играл с сосками, и Шарлотта чувствовала, как жар, горячий жар, зарождавшийся от этих ласк в ее груди, растекался оттуда по всему телу, проникал в самые его глубины, вызывая везде, куда он доходил, приятную сладкую боль. Гейб оторвался от нее и принялся раздеваться сам; теперь он стоял уже полностью обнаженный. Шарлотта смотрела снизу вверх на его большое и сильное мускулистое тело, на темные волосы, покрывавшие грудь и руки, на плоский твердый живот и торчащий пенис, далеко выдававшийся из окружавшей его бурной растительности, и стонала, стонала от ожидания, от удовольствия и оттого, что до сих пор ей не верилось, что все это действительно происходит с ней.
Он опустился рядом с ней на колени, стянул с нее юбку, а за ней трусики; снова начал целовать ее в грудь, в губы, плечи, шею, целовать лихорадочно, будто торопясь куда-то. Затем поцелуи его перешли ниже, на живот, на бедра; он очень медленно и плавно, мягко опустился на нее, и она ощутила его прикосновение — одновременно и ласковое, и возбуждающее, и приятно-дразнящее. «Я люблю тебя, Шарлотта», — повторил он, и она вдруг, вскрикнув, рванулась ему навстречу, и он мгновенно оказался в ней, вошел в нее, заполнил собой ее всю, вызвав у нее ощущение невероятно сильной и какой-то дикой радости. Она чувствовала, что как будто уносится куда-то, что все ее тело просит высвобождения, стремится и уже почти готово к нему; оно двигалось в такт с телом Гейба, вначале медленно, с приятной сладостной ритмичностью отвечая ему, потом все быстрее и быстрее, энергичнее, то наступая само, то поддаваясь и отступая, то вздымаясь, то опускаясь. Шарлотта обвила Гейба ногами, почувствовав, как он еще глубже вошел в нее, и ощутила при этом такую мощную, яркую вспышку удовольствия, что почти испугалась.
Он вдруг замер, потом задвигался сильнее, энергичнее, все ближе и ближе подводя ее к кульминации, извлекая из нее оргазм; она ощутила последний, самый мощный взлет, поднявший ее на волне торжествующей, всезатопляющей радости; вскрикнув, выгнулась ему навстречу, чувствуя, как он отвечает ей, как ведет ее все дальше и дальше; наконец он застонал, весь содрогнулся и постепенно затих.
