Георгина поняла, что у нее начинаются схватки.
— Давайте, голубушка.
Санитар был доброжелателен и старался успокоить ее. Совсем как отец. Черт, снова схватило! Господи, как больно. Наверное, она неправильно сосчитала и роды были ближе, чем она думала. О боже! Опять! Но теперь немного полегче. Да, симпатичный он человек, этот санитар.
— Вам удобно? Часто схватывает? — спросил он.
Санитар вместе с напарником подняли ее и усадили во что-то вроде кресла — на самом-то деле это были носилки, — приготовившись выносить из квартиры.
— Ой… раз минут в десять, наверное. Мне так кажется, — ответила Георгина.
— Ну, тогда у нас в запасе еще масса времени. Вам удобно? — снова спросил он.
— Ой… да… да, спасибо. Боюсь немного.
— Нечего бояться, голубушка. — Санитар похлопал ее по руке. — В наше время бояться нечего. Вам могут сделать прекрасный наркоз, и вы ничего не будете чувствовать. Кто ваш врач?
— Миссис Пежо.
— Очень приятная женщина, правда, Дик? Я всегда говорю, что для молодых мам она сама как мама. — (Дик согласно кивнул.) — Так, голубушка, теперь усаживаемся в машину.
Санитары вдвинули носилки в «скорую».
— А вы как отцы. Честное слово, — улыбнулась им Георгина.
Вдруг у нее в затуманенном сознании что-то как будто начало проясняться. Что же это такое? Нечто, касающееся темы отцов. И… о господи, снова дернуло! Она вцепилась в руку Дика, закрыла глаза и попыталась начать дышать так, как ее учили. Боль постепенно ослабела.
— Больновато, — проговорила она, открывая глаза и силясь улыбнуться.
— Ничего, все будет хорошо, — сказал Дик, улыбаясь ей в ответ.
Ее привезли в приемный покой. По дороге у нее опять были схватки. На этот раз действительно очень сильные. Медсестра, доброжелательная, но решительная, стянула с нее одеяло.
— Сможете сами перебраться на кровать, когда эти схватки отпустят?
— Да, конечно. — Говорить Георгине было трудно; она перекатилась с носилок на кровать. Сделать это оказалось нелегко: боль словно обрадовалась ее движениям. Теперь внутри у нее не дергало, а как будто что-то сильно и резко выкручивало. Георгине это очень не понравилось.
— Так, хорошо. Теперь давайте мы вас посмотрим. Сейчас я сначала выслушаю сердце ребеночка, а потом погляжу, как он у вас там располагается. Постараюсь сделать это по возможности мягче.
Но мягко не получилось: когда рука сестры дошла до того места, где внутри у Георгины что-то выкручивалось, боль возникла адская. Георгина завопила.
— Извините, — смущенно проговорила она. — Я не нарочно.
