— Хорошо, дорогая. Вы уверены, что не хотите поужинать?
— Совершенно уверена. Но за приглашение спасибо.
Прошла неделя, прежде чем Томми снова вышел на нее. Сэмми оказалась в высшей степени разговорчивой, после того как Томми пообещал ей дозу самого лучшего кокаина, который он держал для особых случаев.
— Но это очень дорогое удовольствие, милочка. Мне придется выставить вам счет.
— Разумеется. Давайте, Томми, не тяните, переходите к делу.
— Похоже, идея о переводе Чака в Лондон принадлежит Фредди. И пользуется поддержкой большинства старших партнеров.
— А Фред Третий об этом знает?
— По всей видимости, нет.
— Чак ненавидит Малыша, — медленно проговорила Энджи. — И Фреда Третьего тоже ненавидит. С тех самых пор, как… в общем, очень давно. Но Фредди должен был бы об этом знать. Немного любопытно все это, вам не кажется?
— Мне кажется. Но есть и еще кое-что.
— Что именно?
— Некто Крис Хилл — существует такой человек?
— Да. Это главный маклер. В Нью-Йорке.
— Так вот, судя по всему, он ведет переговоры о переходе в «Грессе».
— В «Грессе»! Не верю! Крис Хилл живет и дышит «Прэгерсом». Он провел в банке всю свою жизнь. Он там старший партнер. К чему бы ему переходить в банк вдвое более крупный, в котором он не будет ни для кого ничего собой представлять?
— Не знаю, — ответил Томми. — Вы просили меня узнать, что смогу. Я это сделал. Как вы теперь намерены меня отблагодарить?
— А как бы вы хотели? Но вариант с покупкой Букингемского дворца отпадает заранее.
— Ничего, Хартест сгодится. Нет, пригласите меня на обед в какой-нибудь шикарный ресторан. Мне захотелось попижонить.
— О'кей. Считайте, что уже пригласила. А как продвигается автобиография?
— Потрясающе. Я уже дошел до середины первой главы.
— Боже, какие успехи!
Обедать они отправились в «Риц». Когда Энджи пришла, Томми, как и всегда, уже поджидал ее за столиком: он не раз говорил, что его воспитали как джентльмена и он не привык заставлять женщин ждать. Энджи посмотрела на него и вздохнула. Внешне он оставался весьма привлекательным мужчиной. Сейчас, когда он немного сбросил вес и вел более здоровый образ жизни, выглядел он просто великолепно. Он был высок, почти такого же роста, как Малыш, с очень-очень темными голубыми глазами и очень длинными, почти девичьими, слегка загибающимися кверху ресницами. Эти ресницы он передал по наследству Максу. Лицо у него было более узкое, сухощавое, с орлиным носом, тонкими, четко очерченными скулами и чувственно изгибающимся ртом. Это был Макс — возмужавший, повзрослевший, но не постаревший; Макс, набравшийся уже немалого жизненного опыта, Макс, обретший немного мудрости и чуточку здравого смысла.
