, а Башунг — в честь Башунга:
«Из часа в час… пчеловод угасает…»[71] «Новобрачная» Паташу
[72] и
Le petit bal perdu фальшивого простака
[73]. Бьорк, которая орет, что вокруг слишком тихо,
Nisi Dominus Вивальди в честь Камиллы
[74] и песня Нила Хэннона, которого так любила Матильда
[75]. Кэтлин Ферриер
[76] с Малером; Гленн Гульд
[77] с Бахом;
Rostro[78] с его вечным покоем. Нежная песенка Анри Сальвадора
[79], которую нам пела мама, а мы слушали, посасывая в полусне большие пальцы. Далида:
«Ему било восемнадцат, он бил красив, как херувим…»
[80] Саундтрек к фильму «Только не в губы»
[81], который спас мне жизнь, когда жить не хотелось. Барбара с короткой метеосводкой
«Над Нантом дождь»[82]; Луис Мариано, голосящий про солнце над Мехико
[83], Пиенг Триджилл
[84], без конца повторяющая: «
Close to те». И я говорю себе: это именно так, именно так, дорогие мои… Элегантность Кола Портера, подчеркнутая Эллой Фицджеральд, и тут же Синди Лаупер
[85] — для контраста.
«Oh daddy! Les filles, elles just wanna to have fun!»[86] — распеваю я во всю глотку, встряхивая свою собаку как плюшевую игрушку, так что на меня дождем сыплются ее блохи.
Ну и куча всего другого… Куча мегаоктетов счастья.
Музыкальные намеки и воспоминания, нестанцованные медляки на неудавшихся вечеринках, Miousic wâse maille feurst love (for connoisseurs only)[87], клезмер, мотаун[88], удалая кабацкая музычка, григорианские хоралы, духовой оркестр, церковный орган и совсем уж неожиданно, когда машина жадно заглатывала бензин под натужные всхлипы насоса, Ферре с Арагоном, удивленно вопрошающие: «Разве так живут люди?»[89]
Чем больше я слушала, тем труднее мне было сдерживать слезы. Да, конечно, я уже говорила, что сильно устала, но дело заключалось не только в этом, и я чувствовала, как набухает и набухает комок в горле.
Слишком много переживаний выпало мне за этот день. Мой Симон, моя Лола, мой Венсан, пес у меня на коленях (назову-ка я его Глюк!) и вся эта музыка, которая столько лет подряд помогала мне жить…
Где мой платок? Надо срочно высморкаться!
Когда подборка кончилась, я подумала: и слава богу! Но тут раздался голос Венсана (ах, негодник!):
«Ну вот ты и прослушала все мое старье. Концерт окончен. Надеюсь, я ничего не забыл… Хотя нет, погоди, еще один пустячок, на дорожку…»
Это была каверверсия Hallelujah Леонарда Коэна в исполнении Джеффа Бакли[90].
При первых же аккордах гитары я прикусила губу и уставилась в потолок, глотая слезы.
