Я кивнула, взвешивая это в голове. Я не была уверена, что хочу разговаривать с мятежниками. Безоружные или нет, они были намного смертоноснее, чем я могла бы когда-либо стать. Но если Максон думает, что я смогу это сделать, может, мне следует…
” Хорошо,” сказала я, приводя себя в порядок. “Хорошо.”
“Ты не пострадаешь, Америка, обещаю.” Его рука все еще была на моей и он легонько сжал мои пальцы. Он повернулся к гвардейцу. “Веди. Держи кобуру открытой, на всякий случай”
“Конечно, Ваше Высочество,” ответил он и повел нас в за угол в большую комнату, где два человека стояли в окружении множества гвардейцев. За секунду я нашла в толпе Аспена.
“Не могли бы вы отозвать ваших собак?” попросил один из повстанцев. Он был высоким, стройным блондином. Его сапоги были в грязи, а наряд был похож на одежду семерки: пара тяжелых штанин, подвернутых, чтобы были по размеру и подновленная рубашка под банальной кожаной курткой. Ржавеющий компас на длинной цепочке покачнулся вокруг своей оси, двигаясь из-за того что мятежник сменил положение. Он смотрел сурово, не выглядя при этом ужасающим, что явно не было тем, что я ожидала. Еще более неожиданным было то, что его спутницей была девушка. Она тоже была в сапогах; но так, как будто она пыталась быть изобретательной и модной в то же время, на ней были леггинсы и юбки, сшитые из того же материала, что и штаны мужчины. Ее бедра уверенно выдавались в стороны, несмотря на что она была окружена охраной. Даже если бы я не узнала ее лицо, я бы вспомнила ее куртку. Джинсовая и обрезанная, покрытая чем-то, что было похоже на десятки вышитых цветов.
Убедившись,что я вспомнила, кто она,она присела в маленьком реверансе. Из меня вырвался звук, что-то между вздохом и смешком.
“Что случилось?” спросил Максон.
“Позже” прошептала я.
Смущенный, но все равно спокойный он успокаивающе пожал мою ладонь и снова сосредоточился на наших гостях.
” Мы пришли мирно поговорить с вами” - сказал мужчина.”Мы безоружны, и ваши охранники обыскали нас. Знаю, просьба о приватности была бы неуместна, но есть вещи, которые мы собираемся обсудить, и это никто больше не должен услышать.
“А как же Америка?” спросил Максон.
“Мы хотим, чтобы она участвовала в разговоре.”
“С какой целью?”
“Опять же,” сказал молодой человек, почти задиристо, “мы должны быть вне пределов слышимости этих парней.” Он игриво обвел рукой комнату.
“Если вы думаете, что можете навредить ей - “
“Я знаю, вы скептически относитесь к нам, и не без причин, но у нас нет никакого повода, чтобы навредить любому из вас. Мы хотим поговорить “.
