Мифы, сновидения, мистерии. М., 1996. С. 141). Даже рельеф имеет мистическое значение.
Взгляд первобытного человека на природу, по Кассиреру, не является только теоретическим или практическим, а сочувственным. Он глубоко убежден в кровном родстве всех форм жизни («мы одной крови»). Отсюда тотемизм. Данное всеединство было силой, позволяющей противостоять страху смерти, «несомненно, одному из самых общих и глубоко укоренившихся инстинктов человека» (Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. С. 541).
Мистическое единство является следующим этапом после непосредственного единства человека и природы. Оно сменяет последнее, чтобы затем стать речевым и мифологическим.
На мистической сопричастности, слитности человека с явлениями природы и его возможности влиять на них основывалась магия. Вероятно, магические обряды были продолжением способности первобытного человека к подражанию и посредством этого к внушению как способу добиваться нужных результатов от животных (недаром существует термин «имитативная магия»).
Связывал человека с природой и тотемизм. Для человека тотемного периода живое не может быть просто жертвой. Между группой и ее тотемом существовало полное взаимодействие. «Тотемическая философия туземцев объединяет человека и природу в одно живое целое, символизируемое и сохраняемое комплексом мифов, церемоний и священных мест. Если мифы не будут сохраняться так, как это подобает, если церемонии не будут выполняться, если священные места не будут содержаться как святилища духов, то жизненная связь оборвется, человек и природа окажутся разъединенными, и ни у него, ни у нее не будет больше той гарантии, которая обеспечивает продолжение их существования» (Леви-Брюль Л. Цит. соч. С. 264).
Среди первобытных верований присутствуют фетишизм – вера в сверхъестественную силу природных или искусственных предметов; анимизм – вера в наличие души у животных; обожествление предков и т. п. Человек постепенно отходил от единства с природой, но в своем мышлении продолжал целостно воспринимать мир, а себя‑как его часть. Первобытные народы ближе к природе за счет мистических связей, которые очевидны для них. По Леви-Брюлю, главное для них – сопричастность с природой. Душа и тело для них также нераздельны. Ощущение мистической всесвязанности, по Леви-Брюлю, – самая характерная черта первобытного мышления, объясняемая его синтетическим характером. Синтез превалировал над анализом, как в наше время анализ – над синтезом. Преобладание коллективных, синтетических по своей сути представлений Леви-Брюль выводил из однородности строения общества. Эти коллективные представления остаются в человеке, опускаясь на бессознательный уровень (коллективное бессознательное).
