Чем больше Аспасия узнавала его, тем сильнее влюблялась. Они будто были созданы друг для друга. Невероятно, но даже их бурные ссоры — любовь не укротила свойственных обоим нетерпеливости и вспыльчивости — вызывали в них только прилив сил и бодрость. Но бывали у них и тихие любовные встречи, когда они мирно лежали в постели, счастливые тем, что находятся вместе. Он нежно гладил ее волосы, а она забавлялась с его бородой.
— Ты заметил, что возвращается прежняя мода. Молодые мужчины стали брить бороды, оставляют только усы, — лениво сказала она.
— Ты хотела бы, чтобы я тоже побрился? — спросил он, немного подумав.
Она уже забыла, о чем говорила, и смотрела на него с недоумением, пока до нее не дошел смысл его слов.
— А ты бы сбрил бороду? — спросила она в свой черед.
— В ней так жарко, — признался он, недовольно поморщившись. — Я думаю, надо хоть укоротить ее.
— Нет! — Она даже подскочила, будто ее любимая борода тотчас должна была исчезнуть. — Не смей ее трогать!
— Но ведь жарко, — повторил он, немного забавляясь ее горячностью, и подергал предмет препирательств.
— Тогда я отрежу волосы, — угрожающе проговорила она. — И нам станет обоим прохладно.
— Нет! — И это «нет» прозвучало так похоже на ее «нет», что оба расхохотались.
— Давай сделаем так, — предложила она миролюбиво. — У тебя будет длинная борода, а у меня длинные волосы.
— Ну ведь совсем немного можно подстричь? — Его голос стал просительным.
— Только совсем немножко. Не больше, чем на один палец, — распорядилась она по-хозяйски, — и стричь я буду сама, чтобы точно без обмана — на палец.
И, взяв ножницы, она принялась за дело. Конечно, она никогда бы не остригла своих великолепных волос, которые украшали ее богаче, чем любая драгоценная ткань. Она гордилась их красотой, и это, возможно, тоже было греховно. Хотя это была такая малость по сравнению с ее главным грехом. Конечно, она тут же сказала ему, о чем думала.
— Разве грешно радоваться? — возразил он. — И то, что мы вместе, тоже не грех. По закону ислама мы в браке. Разве не так у христиан? Я вижу, как относятся к этому простые люди. Мужчина и женщина начинают жить вместе, живут в мире и согласии, делят пополам все, что выпадает им на долю. Случится поблизости священник, он благословит их брак. А не случится, то хорошо и так. Главное в браке — искренность намерения.
— Я понимаю правоту твоих слов всем сердцем. Я не чувствую угрызений совести. Я люблю тебя и не хочу никакого другого мужчину. Если бы я могла стать твоей законной женой, я бы стала. Но это невозможно. Поэтому приходится довольствоваться тем, что есть. И я люблю тебя еще больше за то, что ты никогда не роптал на то, что наши встречи так редки и тайны.
