Феофано всхлипнула, и Аспасия обняла ее.
— Тише, — говорила она, успокаивая девушку, — тише. — Но сердце ее похолодело от ужаса. При императоре Никифоре Фоке она жила в безопасности. Никифор — человек суровый, но честный, он любит Деметрия, своего двоюродного брата. Он прислал недавно в подарок шитый шелк на крестильную рубашку для ребенка. Иоанн не суров, но он коварен. И он честолюбив и тщеславен. В нем столько честолюбия! Как раз столько, чтобы не вспомнить о тех, кого он затопчет по пути к трону. Деметрий для него соперник, угроза. Ведь его жена — она, Аспасия Багрянородная, родившаяся в Пурпурной комнате дочь правившего императора, — его жена, рожденная быть императрицей, дает Деметрию бесспорное право на трон. Если он захочет! А кто поверит, что не захочет?
— Ты пыталась предупредить императора? — спросила Аспасия так спокойно, что сама удивилась.
Феофано легким движением освободилась, выпрямилась, и ее лицо стало безмятежно и непроницаемо. Аспасия узнала это царственное самообладание, и ей стало страшно.
— Я не могу сказать ему. Что бы она ни делала, она моя мать.
— Но ведь другие тоже должны знать…
— Все знают, — отвечала Феофано. — Император предпочитает быть слепым и глухим. Он не понимает намеков. А если понимает, то смеется в ответ. Или произносит проповеди о грехах ревности и клеветы. Он слеп и глух.
— Как все стареющие мужчины, у которых молодые и красивые жены.
— И поэтому он умрет.
Аспасия перекрестилась:
— Господь спасет его. — Всей душой она надеялась на это.
Феофано ушла. Аспасия снова легла в постель, которую уже стала ненавидеть. Сейчас ей было не до этого.
Она все еще была погружена в тяжелые размышления, когда пришел Деметрий. Он принес с собой дыхание свежего воздуха и медовые сладости для нее. Он не мог остаться надолго.
— Я должен сегодня обедать у императора, — сказал он. Наверное, он был единственным в мире человеком, который мог сказать это так — без раболепства и хвастовства. — Но как мне хотелось бы побыть с тобой! Я постараюсь скоро вернуться. Видит Бог, мне необходимо идти, хотя и не хочется.
Она засмеялась и привлекла его к себе. Он всегда был худым: весь из костей и углов и только в последнее время стал немного полнеть. «За компанию со мной», — шутила она.
Еще недавно он схватил бы ее в объятия и целовал до умопомрачения, но сейчас он ограничился осторожным объятием и пылким взглядом:
— Разве можно так безжалостно дразнить отца своего ребенка?
