Его положили прямо на полу, там, где он упал. Люди напирали сзади, норовя увидеть все своими глазами. Аспасия приказала какому-то крупному человеку освободить пространство вокруг лежавшего императора, и он оттеснил толпу. Другого она послала за Исмаилом. Она осмелилась опуститься возле императора на колени и проверила пульс. Никому не было до нее дела. Они были потрясены тем, что что-то могло случиться с их императором. Где им было понять, что и великий Оттон не вечен.
— Священника, — с трудом проговорил он. Он дышал тяжело, но голос его был спокоен. — Пусть подойдет священник.
По его лицу Аспасия увидела, что он все понимал. В нем не было страха. Он почти улыбался.
Подошел священник. Толпа расступилась, пропуская его. Этот старик много раз видел, как приходит смерть. Ему не надо было быть врачом, чтобы узнать ее приближение. Он был так же спокоен, как и император. Он приступил к соборованию.
Когда окружавшие поняли, что происходит, казалось, что огонь внезапно сошел с небес, так они были потрясены. Послышались рыдания, всхлипывания, горестные возгласы. Это прекратилось только тогда, когда кто-то догадался удалить всех посторонних. Остались родственники, ближайшие придворные и несколько священников.
Внимание Аспасии привлекло лицо Генриха Баварского. Даже не само лицо, а его пристальный, напряженный взгляд. Он не был прикован к умиравшему императору, он следил глазами за наследником. И он напомнил Аспасии кота, который выслеживает добычу.
Исмаил вошел в часовню, когда священник приобщил умиравшего святых тайн. Тюрбан в священном месте, неверный, который оскверняет своим присутствием священное место, вызвали ропот собравшихся. Исмаил прошел мимо них, не удостоив их вниманием. С первого взгляда, как и священник чуть раньше, он все понял. Однако он опустился на колени и проверил все, что должен был проверить. Казалось, его приход поставил последнюю точку.
Уходя, он сделал знак Аспасии, и она пошла вместе с ним. Ей не надо было объяснять: германский император должен был умереть среди германцев. Его сын был с ним рядом, он не плакал, он был бледен и потрясен. Императрица, которая не присутствовала на мессе и которой сообщили ужасную весть, поспешно пришла, протолкалась к нему и остановилась, качнувшись. Аспасии показалось, что она сейчас потеряет сознание. Но она была не из того теста. Она вывела всех из оцепенения:
— Неужели он должен лежать на полу, как собака! Ты, ты и ты — возьмите его, поднимите! Несите его в кровать.
