* * *
Проснулся Башенин, когда в землянке было темно, и он сперва подумал, что это вечер. Но когда чиркнул спичкой и глянул на часы, ахнул: была полночь, проспал он, оказывается, восемь часов подряд. Ничего себе, дал раскрутку, упрекнул он себя и осторожно, стараясь не скрипеть койкой, приподнялся на локте и огляделся.
Рядом, через проход, выметав ноги из-под одеяла, спал Глеб Овсянников. За ним, у стены, головой к окну, сладко причмокивал своими толстыми губами Василий Майборода. Майборода всегда, когда спал, причмокивал губами, будто сосал леденец, и это нередко служило причиной насмешек со стороны ребят. Но Майборода на них никогда не обижался. Слева, свесив голову в узкий проход, будто отыскивая там что-то, спал лейтенант Козлов. Этот вообще спал не так, как спят нормальные люди, а как-то наперекосяк: то чуть ли не поперек койки, то свесив голову в проход. Койка Кошкарева стояла чуть дальше, и Башенин отсюда не мог видеть своего стрелка-радиста. Но что-то вдруг, когда он скосил в его сторону взгляд, подсказало ему, что Кошкарев не спал. И верно, спустя какое-то время, когда Башенин снова вытянулся в удобной позе и попытался закрыть глаза, Кошкарев тихонечко зашевелился, потом встал и на цыпочках направился к выходу. У входа, на скамье, стоял бачок с водой. Возле этого бачка Кошкарев остановился и, пригнувшись, начал неторопливо шарить руками вокруг да около, видать, в поисках кружки, чтобы напиться. Но в темноте, верно, не разглядел ее и нечаянно столкнул на пол — кружка зазвенела на всю землянку. Кошкарев замер, прислушиваясь, не раздастся ли вслед за этим чей-нибудь возмущенный голос, если звон кружки разбудил кого-то. Но люди в землянке продолжали спать крепко, даже не шевельнулись, и Кошкарев успокоился. Но пить, верно, уже расхотел и, поставив кружку назад, на скамейку, направился обратно. По пути он поправил на Овсянникове одеяло, постоял какое-то время над ним в нерешительности и, только когда снова продолжил путь, заметил наконец, что Башенин тоже не спит и наблюдает за ним со своей койки. Кошкарев не удивился и, подавшись в его сторону, спросил для верности свистящим шепотом:
— Я вас разбудил, товарищ лейтенант?
— Нет, не разбудил, сам проснулся, — поспешил успокоить его Башенин и, подавив зевок, добавил со смешком: — Вот дал храпака, даже ужин проспал.
— Ужин здесь, я принес, — сообщил Кошкарев. — Если хотите, поешьте. В тарелке блинчики с мясом и чай в стакане. Только остыл уже, конечно, холодный.
