— Господи, что это с Эсей?
Людмила Михайловна уставилась в пол, стараясь не встречаться взглядом с вошедшей. Олег Данилович распрямился, слегка поклонился, представляясь:
— Следователь Борченко.
Взгляд женщины так и буравил.
— Ну? — выдохнула она.
— Ваш сотрудник, Илья Сольдштейн, убит. Его тело на рассвете обнаружили…
В проеме двери тонко заголосила Танечка. Молодая женщина повернулась к ней, резко ударила ее по лицу и выскочила из кабинета.
Олег Данилович растерялся. С бабами невозможно работать. Известие о смерти — это, конечно, не объявление о премии. Но ведь убитый им не родственник…
Он повернулся к Людмиле — самой спокойной из женщин.
— Куда это она?
— Не знаю. Предупреждала же… Лена беременна, ее подготовить надо было.
— От погибшего?
Людмила Михайловна вздохнула и щелкнула пальцами.
— Да откуда ж я знаю, от кого она беременна. Четвертый месяц молчит. Но скандал у них с Ильей по этому поводу был. Сама слышала.
Танечка села на пол в дверях и тоненько всхлипывала. Эсфирь Иосифовна открыла глаза. Следователь ее не заинтересовал, она смотрела на Людмилу Михайловну.
— Какой скандал? Почему ты мне не сказала?
Олегу ситуация нравилась все меньше.
— Женщины, может, вы потом личные проблемы обсудите? Я пришел со всеми вами вместе поговорить, чтобы потом по одной не вызывать.
Эсфирь Иосифовна протянула вверх руку. Олег автоматически нагнулся к ней, помог встать. Заведующая поправила костюм, похлопала себя по щекам.
— Люда, сделай, пожалуйста, чаю всем. Покрепче. Танечка, перестань голосить, иди умойся холодной водой. Где Елена? Надо посмотреть. В ее положении…
Тут в кабинет вошла Елена. Лицо заплаканное, но спокойное.
— Я из читального зала всех попросила уйти. С абонемента читателя отпустила. Библиотеку закрыла и никак не могу найти объявление. Людмила Михайловна, где оно, «по техническим причинам»?
— А, сейчас. Ты, Лен, пока самовар поставь. Чайника может не хватить.
Олег Данилович смотрел на засуетившихся женщин. Эсфирь Иосифовна показала ему острым пальчиком на кресло в углу, и он послушно сел. Медлительная толстуха Танечка внесла в кабинет чашки. Заведующая вышла, и на минуту они остались вдвоем.
— Танечка, а вы хорошо Илью знали? — спросил Олег.
— Я-то? — три раза моргнув мокрыми телячьими глазами, ответила она. — Хорошо. Я любила его очень, хотя он и гад.
В голове у девушки, отражаясь на лице, шел трудный мыслительный процесс. Олег боялся перебить такое важное событие, сидел молча. Танечка, поморгав еще с десяток раз, переставила на столе чашки в кружок. Олег пригляделся к ее одежде. Интересно, кто ее родители? Костюм и сапоги на девушке «зашкаливали» за полугодовую зарплату среднего библиотекаря.
