— Если все дни будут протекать так же мирно, наиважнейшим станет проблема: как провести время.
Морщины, прорезавшие лицо мистера Османа, повествовали о его солидном возрасте. Говорили, что ему то ли сто лет, то ли триста. Сколько ему действительно лет, не знал никто. Возможно, даже он сам.
— Старейшина Осман, — проговорила мисс Лонгвиль, не отрывая глаз от пера, которым она писала на пергаменте.
— В чем дело? Мисс…
— Пожалуйста, прекратите гладить мою попку только потому, что у вас — свободное время.
Мистер Осман приоткрыл рот и, пошатываясь, начал ходить по кабинету.
— И, пожалуйста, прекратите изображать выжившего из ума, как только оказались в неловком положении, — неизменно хладнокровным голосом добавила Лонгвиль. Мистер Осман вздохнул. Это был глубокий вздох человека, испытывающего муки.
— Где находится истина? Есть какие-нибудь мысли по этому поводу? Мисс…
— По крайней мере, этого нет у меня под юбкой, поэтому прекратите скрывать мышь под моим столом.
Мистер Осман закрыл лицо руками. Потом с видимой грустью пробормотал:
— Мотсогнир[3]!
Из-под стола, за которым сидела мисс Лонгвиль, появилась маленькая домовая мышь. Зверек взобрался по ноге мистера Османа и, легко усевшись ему на плечо, наклонил голову набок. Директор достал из кармана орех и помахал им перед мордочкой мыши.
Фамильяр обрадовано запищал.
— Ты — единственный друг, которому можно довериться. Мотсогнир.
Мышь начала грызть орех. Закончив, она снова пропищала.
— Да-да. Хочешь еще? Хорошо. Я дам еще. Однако, сначала — отчет. Мотсогнир.
Опять послышался писк.
— Вот как. Белые? Хмм, абсолютно белые? Однако для мисс Лонгвиль самое подходящее — черные. Не считаешь так? Милый Мотсогнир.
У секретарши задергались брови.
— Старейшина Осман!
— В чем дело?
— Когда сделаете такое в следующий раз, я отправлю рапорт Королевской семье.
— Ха! Разве я выполняю работу Директора Академии Волшебства из страха перед Королевской семьей?! — выпучив глаза, воскликнул мистер Осман. Это была сила, которая даже не допускала мысли, что ее обладатель — дряхлый старец. — Не превращайтесь в разъяренного зверя потому, что кто-то подглядел ваше белье! Если так пойдет, упустите брачный возраст! Ээх… Стать бы снова молодым… Мисс…
Старейшина Осман начал в открытую гладить попку мисс Лонгвиль.
Секретарша встала. А затем. Не произнося ни слова, применила к своему начальнику круговой удар ногой.
— Извините! Остановитесь! Больно! Больше не буду! Правда!
Старейшина Осман сел на корточки, закрыв голову руками. Мисс Лонгвиль, тяжело дыша, продолжала пинать его.
