— На что ему корабль без горючего? — спросил я.
— Мистер Арена весьма предприимчив. Несколько лет назад он сделал запасы, которых вашей эскадре хватило бы на целую вечность.
— Зачем ты ему это выбалтываешь? — прорычал Арена. — Вышвырни его отсюда, и займемся делом. Ты и так слишком многое ему выложил.
— Просто я не люблю, когда меня тихо отжимают в сторонку, — ответил Стенн. — Вот она, благодарность!
— Макс Арена не из тех, кто остается в долгу, — проворчал Арена. — Без твоей подсказки я не получил бы записей, этого я не забуду.
— Ну, я и в других делах могу оказаться полезен.
— Не думаю.
— Как ты поступишь с Макламаром?
— Я уже сказал. Вышвырну его. Он никогда не поумнеет настолько, чтобы работать с нами.
— Прежде не мешало бы задать ему несколько вопросов.
— Ага, а он взорвет свою башку и загадит мой ковер… Ты ничего от него не добьешься.
— Такие, как он, питают отвращение к самоубийству. Он не станет гробиться из-за пустяковых сведений. А если все-таки убьет себя… мы поймем, что за его смертью кроется нечто важное.
— Не люблю грязной игры, — сказал Арена.
— Я буду действовать осторожно, — пообещал Стенн. — Дай мне кого-нибудь в помощь — нужно привязать его к креслу. А после я поговорю с ним по душам.
— Не люблю грязной игры, — повторил Арена. Он подошел к столу, передвинул рычажок и с кем-то заговорил.
Стенн уже стоял передо мной.
— Пусть думает, что ты спекся, — прошептал он. Узнай, где он прячет топливо. Мы с тобой поладим.
Арена двинулся к нам, и лицо Стенна снова стало равнодушным.
Арена настолько преодолел свою нелюбовь к грязной игре, что с ходу расквасил мне губы, а после на протяжении нескольких часов бил меня по лицу.
— Как ты докажешь, что Уильямс у тебя? — спросил я. Говорить было больно, но я терпел.
— Вот его удостоверение, — Арена подошел к столу и взял фотоснимок. — Полюбуйся. — Он бросил карточку в мою сторону. Стенн поднял ее.
— Дай мне с ним поговорить.
— Зачем?
— Спрошу, что он обо всем этом думает, — промямлил я. У меня слипались веки, я трое суток был на ногах и с трудом помнил, какие именно сведения надо вытянуть из Арены.
— Если ты согласишься, он не станет упрямиться, — сказал Арена.
— Ты сказал, у тебя есть топливо. Ты соврал. Нет у тебя топлива.
— У меня уйма топлива, умник! — врезал Арена. Он тоже устал.
— Наглая ложь! — Я поморщился. — Даже врать толком не умеешь.
— Кто врет?! — Арена взбесился, этого-то я и добивался.
— Ты, Арена. Ты — наглый лжец. Невозможно спрятать горячий металл. Об этом даже Стенн должен знать.
