Тут подошел другой мальчик:
— Геронда, можно и я буду говорить с Вами на «ты»?
— Нет, ты не говори со мной на «ты». Потому что, если тебе это позволить, ты потом сядешь на голову.
* * *
В другой раз духовный сын спросил отца Епифания:
— Геронда, можно говорить с Вами на «ты»?
Батюшка ответил:
— Если это поможет тебе крепче любить и больше слушаться своего духовника, тогда — пожалуйста! Если же нет, тогда нельзя.
Батюшка, как известно, мог одновременно заниматься несколькими делами. Часто во время разговора он читал или писал. Один из посетителей возмутился:
— Геронда, Вы ко мне невнимательны. Я Вам говорю, а Вы читаете.
Батюшка оторвался от книги, снял очки и с улыбкой спросил:
— Повторить Вам Ваши слова?
И слово в слово повторил все, что тот ему сказал.
— Продолжайте дальше, — предложил он.
* * *
Духовная дочь батюшки вспоминает:
— Как‑то раз в машине мой супруг рассказал батюшке об одной проблеме. Ответа не было. Нам показалось, что отец Епифаний либо прослушал, либо не придал большого значения тому, о чем его спрашивали. Однако на следующий день батюшка сам позвонил нам и предложил свое решение проблемы.
Мои собственные планы всегда рушились. Поэтому я вручаю свою жизнь Промыслу Божию.
* * *
Самое тяжкое страдание для меня — знать, что я огорчил любимого человека.
* * *
Даже если бы Священным Писанием и Священным Преданием не было учреждено целомудрие ради Христа, я изобрел бы его для себя.
* * *
Я оставил себе лишь одно право: не иметь никаких прав.
* * *
Я могу предоставить Богу не благочестивую жизнь, но только лишь мой скромный труд.
* * *
Дети мои, терпите друг друга. Я не могу показать Господу ни больших подвигов, ни великих добродетелей, но с дерзновением прошу Его: «Господи, как я терплю и переношу столько прихотей и немощей ближних, так и Ты потерпи меня». И верю, что Он терпит.
* * *
Самая счастливая минута за весь день для меня та, когда я после повечерия, делая земной поклон, говорю: «Отцы и братия, простите мя грешнаго, и Пресвятой Бог простит вас».
* * *
Многим не нравится, когда им указывают на их ошибки, мне же, напротив, это доставляет удовольствие.
* * *
Мне хочется, чтобы те, кто находится рядом со мной, не были грустны, но благодушествовали. Я никого не зову к себе, никого не держу, но никого и не гоню. Кто хочет — приходит, кто хочет — остается, кто хочет — уходит. Никого я не воспринимаю как своего последователя или поклонника.
* * *
Я терпимо отношусь к людям лишь до тех пор, пока их спасению не угрожает никакая опасность.
