Патрик настолько разозлился, что, кажется, мог бы сам задушить Микки Даггона.
Зазвонил телефон, но Патрик проигнорировал звонок. Он знал, что ему скажут, но не смог бы сейчас изобразить удивление. Ему следовало решить, что говорить Кейт: узнав о случившемся, она вполне могла послать его к черту.
Вилли вошел в комнату с кофейником, смущенно улыбаясь.
— Звонила Кейт, — сказал он. — Я ей ответил, что ты разговариваешь по другому телефону. Она отменила обед на сегодня, так как вечером должна работать. Какой-то ужасный случай, Пэт, издевательство над ребенком. Вот ублюдки!
Патрик кивнул, почувствовав облегчение. Неизбежное объяснение откладывалось. Его заботило, что о нем подумает Кейт, он по-настоящему дорожил ее мнением. Для него невыносимо будет увидеть презрение на ее лице, когда Кейт поймет: все последние годы они жили во лжи.
Почему его угораздило попасть в ловушку именно сейчас, когда дела шли так хорошо и они поговаривали о свадьбе? Это несправедливо. Он налил себе кофе и оглядел красивую гостиную. Портрет Кейт стоял рядом с портретом его покойной жены Рене на старинном камине времен Людовика XV. Присутствие Кейт чувствовалось в доме повсюду. В ванной пахло ее духами, ее платья висели рядом с его костюмами в шкафу. Ему было приятно видеть ее помаду и кремы на туалетном столике. Патрик до боли любил Кейт. Потеряв Мэнди и Рене, двух самых близких ему людей, с Кейт он вновь обрел любовь и старался оберегать их взаимное чувство.
Слишком много людей так никогда и не узнают настоящей любви. А он поставил ее на карту ради нескольких грязных ночных заведений. Денег у него хватало, но он не мог удержаться от соблазна заработать еще. Такова уж была его натура.
Он попивал кофе и думал о том, что отказ от сегодняшнего ужина означал лишь отсрочку взрыва, который произойдет в ближайшие двадцать четыре часа.
Кейт собиралась обратиться в суд за разрешением на продление срока содержания под стражей Регины и Мило. Сердце у нее щемило — ордер на взятие детей Регины Карлтон под опеку был подписан, и их уже на эту ночь отправят в приемную семью. Как и предсказывал Роберт Бейтман, дети чувствовали себя несчастными без матери и обвиняли в своей беде Кейт.
Кейт постаралась не думать об этом. Следовало поскорее узнать, что же произошло в действительности с ребенком Регины.
