Он хочет сразу же ответить Вере, но нет ни времени, ни сил. И днем и ночью (проклятие, какие ночи светлые!) идут бои. В день рождения Веры, поздравляя ее, он пишет: «Милая, родная моя, я получил письмо, а по радио концерт из Москвы. Невольно наплывают воспоминания из прошлого…»
«Прошлое всегда с нами», — думает Сергей. Он не помнит, кто это сказал, но сказано очень точно. «Прошлое с нами, даже если сами мы уже иные», — думает Мошенский. Он пишет жене:
«Я очень переменился. Если раньше я восхищался лунными ночами, то теперь их терпеть не могу и предпочитаю самые темные. Если я любил ясные, безоблачные дни, то сейчас мне нравятся только пасмурные или облачные с высокими перистыми облаками. — И заканчивает просьбой: — Я с нетерпением жду фотографию нашей дочурки. Мне очень хочется посмотреть, какая она есть».
Он не говорит о том, какие тяжелые дни наступили, какая опасность нависла — зачем волновать Веру? Он только просит извинения за задержку письма. «В этом не моя вина, — заключает Сергей, — и ты меня простишь…»
В свободные от вахты и спокойные минуты, выпадающие все реже, Николай Даньшин ведет дневник событий на батарее. Мысль эту подсказывает мать в одном из своих писем. «Ведь жизнь и боевые дела вашей батареи, — пишет она, — это страничка великой войны народа».
Разрозненные страницы из дневника лейтенанта найдутся много лет спустя. Немало строк окажется поврежденными водой, бумага пожелтеет, на некоторых страницах будут видны следы огня и крови.
Страница третья. Тихий майский вечер. Но тишина обманчива. Она в любую минуту может быть нарушена пулеметной очередью, разрывом снаряда или бомбовым ударом, завыванием пикирующего самолета…
Но пока тихо. На КП, как всегда в этот час, комиссар слушает сводку Совинформбюро. Середа сидит возле радиоприемника и записывает, что наши войска на Керченском полуострове отходят с боями на новые позиции и противник несет большие потери. Каждый день после такого сообщения, утром и вечером, люди моей батареи смотрят на меня с молчаливым вопросом в глазах: «Ну, что в Керчи?..»
Успех или неуспех на Керченском полуострове неминуемо отзовется у нас в Севастополе.
Оценивая военную обстановку в Крыму, Мошенский не считает нужным скрывать суровой правды.
— Как и осенью прошлого года, — говорит он мне и Семену, — когда немцы захватили Ростов, следует ожидать нового штурма Севастополя и готовить к нему и людей и батарею.
Прошел почти год, как эти сто двадцать человек были собраны в одну семью. Кого только нет на батарее! Поговоришь с одним, с другим, с третьим — и за день будто проехал от Карпат до Сахалина, от Белого моря до горы Арарат. Велика наша страна, но сильна она не просторами (хотя и этого не скинешь со счетов), а дружбой и верой людей, что выстоим, прогоним врага, разобьем его.
