равно как и драматические произведения наших сочинителей. Нет и не может быть человека отважнее Джона Уорда и мудрее Коука.
[9] Да и вообще наши современники умом, силой и ростом превосходят все предшествующие поколения. Вершины совершенства мы достигли и в манерах, умении вести себя, в одежде. Мы строим самые красивые дома и великолепные храмы. Мы отправляем в моря могучие быстроходные суда, радующие глаз яркими парусами и изяществом отделки. Да, мы живем поистине в великую эпоху, и если золотой век возможен, не исключено, что он уже наступил. Так говорил я себе и был счастлив тем, что вхожу в большой мир именно в такое время.
Однако когда я направился домой, радостное возбуждение, охватившее меня, сменилось чувством тревоги. А что если все окружающие правы, и я не создан быть моряком? Ведь Джон Уорд может прислушаться к этому мнению и откажется взять меня с собой. Мою тревогу усугубляло еще одно обстоятельство. Во время встречи Джона я расположился слишком близко к костру и одна из искр прожгла дыру в моих широких серых штанах. Подходя к нашему высокому сложенному из дубового бруса дому, я тоскливо размышлял, что скажет по этому поводу тетя Гадилда.
Решив однако смело идти навстречу семейной буре, я расправил плечи и решительно вошел в большую квадратную комнату, служившую нам столовой. Стол уже был накрыт к ужину. Я швырнул свою шапку на скатерть и громко объявил.
— Джон Уорд вернулся. Весь город собрался, чтобы приветствовать его. Мы разложили большой костер. Мимо проезжал сэр Бартлеми Лэдланд и помахал нам рукой. Я слишком близко подошел к огню и прожег эти свои старые штаны, мама.
Прежде чем мать успела открыть рот, тетя Гадилда презрительно фыркнула и произнесла резким тоном.
— Как тебе только не стыдно! Ты и этот Джон Уорд! Твоя бедная мать экономит каждый пенни, чтобы обеспечить твое будущее, а ты портишь свою лучшую одежду. Ну-ка покажи, негодник, что ты на этот раз натворил?
Мать робко возразила.
— Будет тебе, Гэдди, не обижай мальчика. Думаю, ущерб невелик, и все можно легко исправить.
— Дело ведь не в штанах, Мэгги, — продолжала ворчать тетка попплотнее заворачиваясь в стару красновато-коричневую шаль. — Неужели он так всегда и будет бегать за этим негодным Джоном Уордом? Разве подобает внуку самого сэра Людара Пири из Грейт Ланнингтона водить дружбу с каким-то капитаном-контрабандистом? Что станется с нашими планами, если он унижает себя подобными отношениями?
