— Нет, я поеду с тобой.
— Когда-нибудь ты горько об этом пожалеешь, — промолвил Джон. — Настанут дни, когда твое тело будет изнемогать от жары, море станет казаться океаном зеленого огня, и на судне будет пахнуть, как в склепе. Тебе придется есть самую грубую пищу, снасти изрежут тебе руки в кровь, и ты забудешь, что такое нормальный спокойный сон. Каждый день тебе придется быть свидетелем таких вещей, от которых у тебя душа содрогнется. Я буду с тобой откровенен, Роджер. Эта жизнь не для человека, одаренного тонкой чувствительной натурой.
— Я всегда считал, что Дрейк, и Фробишер, и Кавендиш [20] были людьми возвышенными…
— Нет, они были великими людьми, а это вовсе не одно и то же, — возразил Джон.
— Я должен ехать с тобой. Я все обдумал, другого пути у меня нет. Все Близы были моряками, а я — Близ.
Джон молчал должно быть целую минуту. Потом кивнул.
— Будь по твоему, Роджер. Может быть ты и прав. Просто мне бы хотелось, чтобы ты принял решение, взвесив все «за» и «против». Я рад, что ты едешь со мной.
Подъемный мост через ров с водой в Эпплби Корт не поднимался так давно, что проржавевшие цепи были срезаны. Когда мы пересекли мост, и я посмотрел на надвратную башню, мне показалось, что она упирается в самое небо. Неожиданно я остро ощутил всю непритязательность своего наряда. На мне был старый камзол с рукавами из верблюжей шерсти с дешевыми оловянными пуговицами и не очень хорошо сидевшее трико из грубой шерстяной материи. Рядом с моим великолепным спутником я выглядел, как ощипанная ворона. Мне не хотелось бы в таком виде предстать перед Кэти Лэдланд. Разумеется, она не знала о моих чувствах к ней, и тем не менее.
Хью Парлер, привратник, провел нас внутрь. Поднявшись вместе с ним по витой каменной лестнице, мы очутились в большом помещении. В камине весело потрескивали дрова. Я понял, что мы в одном из залов для приема гостей, которые занимали все переднее крыло замка. Помещение было убрано со вкусом. Здесь стоял длинный стол, несколько изящных мягких кресел. Пол был устлан турецким ковром.
Я подошел к окну, которое выходило на четырехугольный двор и увидел, что Большой зал полон гостей. Высокий эркер позволял мне видеть все, что происходит в зале. Гости кланялись и плавно раскачиваясь, неторопливо двигались под размеренную мелодию.
— Как мне доложить? — спросил Парлер, с подозрением разглядывая нас.
— Никаких имен, пожалуйста, — ответил Джон. — Просто скажите своему хозяину: «Маленький Джон и курс на зюйд — вест». Сумеете запомнить?
