Важность этого фурсовского открытия, которое на первый взгляд и открытием-то назвать сложно, тем не менее, трудно переоценить. Поскольку "кто кого опосредует, тот тем и управляет". Нынешний "культ личности", согласно которому каждый человек есть самодостаточная, самоценная, самореализуемая и самоуправляемая сущность, - один из важнейших фантомов, которые продуцируются метаисторическим субъектом, в работах Фурсова проходящим под условным названием "исторического капитализма", "глобального капитализма" или "субъекта К", в более распространенной версии - "меритократии" ("власть достойных").
"Научная культура поставила себя на службу концепции, известной сегодня как "меритократия" Меритократия как процесс (operation) и научная культура как идеология создали завесу, мешающую постижению реального функционирования исторического капитализма. Сверхакцент на рациональности научной деятельности был маской иррациональности бесконечного накопления", - комментируя эту весьма показательную цитату из Иммануила Валлерстайна, Андрей Фурсов отмечает: "Иными словами, те дисциплины, формы и структуры научной деятельности, которые хлынули к нам после 1991 г. (а ДО того, Андрей Ильич? - В.В.), как правило, суть не что иное, как обернутые в научную упаковку интересы и цели глобалистов - на примере анализа социологии Э.Гидденса это отлично показал П.Бурдье, уличивший британца в концептуальном обслуживании транснациональных корпораций. Всё это лишний раз говорит о необходимости создания новой науки и адекватных ей структур".
Разумеется, "новая наука", о которой говорит автор этой книги, не способна быть "абсолютно объективной" и бессубъектной, в духе позитивизма, - напротив, она имеет смысл и возможность существования только в рамках нового метаисторического субъекта. Или не совсем нового - если считать его видимыми и памятными проявлениями Победу 9 мая 1945 года и гагаринский полёт 12 апреля 1961 года.
Мало "смыть позор горбачевщины и ельцинщины", мало (да и не нужно) "взять реванш за август 1991 г. и октябрь 1993 г.", - совершенный Андреем Фурсовым прорыв еще предстоит освоить и развить в разных сферах знания и действия - как самому автору, так и всему российскому патриотическому сообществу (не в рамках узкого "чисто русского" "национального" дискурса, а в рамках "Большой России"). Более того, есть надежда, что этот процесс распространится и на ту часть современного человечества, у которой нет никаких оснований встраиваться в метаисторический проект "глобального капитализма".
