— Ладно, — наконец сдался Саша, — прости.
— Проехали, — буркнула я.
Зашел Павел. Саша сразу же вскочил.
— Хорошо поработали, — обратился ко мне Павел, — Саша мне все передал.
Все-таки мысленное общение очень удобно.
— На сегодня все, — снова обратился ко мне Павел, — можешь идти. Завтра подъезжай сразу на место. Саша тебя будет ждать в девять утра.
Павел протянул мне листок с адресом. Отлично, это место совсем недалеко от меня.
— До свидания, — проронила я и вышла на улицу.
Вслед за мной вышел Саша.
— Ты знаешь Анайдейе? — спросила я у него.
Напарник вздрогнул и начал оглядываться.
— Нет, не знаю.
— А Фобоса? — не отставала я.
— Это кто? — ему явно не нравились мои вопросы.
— Это доберман.
— Нет, я собак не люблю. До завтра, — Саша поспешил к служебной восьмерке.
Я села в свою машину и покатила развлекать гостей. Время было раннее. Еще одиннадцати не было, когда я уже звонила в дверь своей квартиры. Дверь мне открыл Владимир Николаевич.
— Я Вас разбудила?
— Нет, я и не ложился. Я приготовил завтрак.
— Здорово, — обрадовалась я, — но не стоило…
— Я люблю повозиться на кухне, — не дал мне договорить папин друг, — пойдем поедим, и ты похвастаешься подарками.
Завтрак, это было слабо сказано. Владимир Николаевич приготовил мясо, картошку, сделал салат и, судя по запаху из духовки, еще и пирог. Мы все это намяли, и я отправилась примерять наряды.
Дэй покосился на меня, когда я примерила первый наряд. Мама превзошла саму себя. Она всегда бухтела на меня за консервативность в гардеробе. То черное, то скромное. Ну, нравится мне черный цвет, что в этом такого?
Сейчас я стояла посреди гардеробной в темно-синем шелковом вечернем платье-футляре, довольно коротком, надо сказать, с короткими рукавами и рисунком в виде дракона, по всей длине платья. Ладно, хоть сверху закрыто почти под горло. Туфли мама подобрала шикарные. Высокие шпильки темно-синего цвета. Отлично, будет в чем на свадьбу Тамарки пойти.
Я вышла к мужчинам, ожидавшим меня в гостиной. Эффект превзошел все мои ожидания. Может мне завтра на работу так пойти, глядишь, Саша больше грубить не будет…
Владимир Николаевич обрел дар речи быстрее сына:
— Куколка, — похлопал он в ладоши, — еще прическу, макияж и глаз не отвезти.
— Э… а… — только и смог выдавить из себя Олег.
Зато вот мысленно он был более красноречив. Даже повторить не могу то, что он подумал при моем появлении.
— Это только начало, — прищурилась я и ушла примерять следующий наряд.
