– Зачем вы это сказали, Дональд?
– Чтоб не забыли: именно я вас предупредил.
– Зачем мне помнить об этом?
– В случае необходимости у вас будет объяснение, почему вы поспешили к сыну.
Она долго вникала в смысл моих слов и вдруг оказалась совсем близко, глядя мне прямо в глаза:
– Я не могу выразить свои чувства, Дональд, в нашем языке таких слов нет.
Затем она отступила назад, а я распахнул дверь и вышел.
Ночным самолетом я вылетел в Сан-Франциско. В отеле оформился под своим именем, попросил разбудить меня в семь тридцать и лег спать. Утром я побрился, позавтракал и к девяти часам был в местном отделении Компании электронного сыскного оборудования.
Контора только что открылась. Я приобрел электронный комплект для слежки: одна часть – для машины преследователя, вторая, маленькое радиопередающее устройство, – для преследуемой машины.
Я взял такси и отправился в оклендский аэропорт. Когда мы проезжали Бей Бридж, выбросил через окошко приемное устройство в залив, а себе оставил передатчик – приставку для бампера.
В оклендском аэропорту я ее малость обшарпал, испачкал, упрятал в свой кейс. И вылетел в Лос-Анджелес.
Там я направился на стоянку, получил нашу с Бертой служебную машину, уложил свое сан-францисское приобретение рядом с принимающим устройством, оставшимся у меня после погони за Даулингом, и отправился в агентство.
Ровно в час Элси отложила ножницы в одну сторону, газеты в другую и подняла голову. В дверях стоял я.
– Дональд! – воскликнула она.
– Собственной персоной, – подтвердил я.
– Дональд, ты ничего не сообщал! Мы не знали, где ты… Неужели ты…
– Я работал по делу.
– Берта искала тебя целое утро. Она на грани нервного срыва, чуть не орет. У нее в кабинете ваш клиент.
– Карсон?
Элси кивнула и добавила:
– Она просила доложить, как только ты появишься.
– Ол-райт, я появился. Свяжи меня с ней… Или нет, я сам доложу о своем прибытии.
– Лучше все-таки позвонить ей и предупредить, что ты здесь.
– Что ж, действуй.
Элси подняла трубку, соединилась с Бертой и, выждав несколько мгновений, сказала:
– Мистер Лэм сию секунду вошел. Я предупредила, что его ждут.
Она отвела руку с трубкой на пару футов в сторону, чтобы уберечь свои барабанные перепонки от Бертиных громов и молний, затем добавила:
– Он уже идет, миссис Кул, – и повесила трубку.
– Не огорчайся, малышка, – сказал я, погладив ее по плечу, и направился в кабинет Берты.
Берта Кул сидела за столом в скрипучем вертящемся кресле. Губы негодующе поджаты, взгляд тверже алмаза.
