Мы подъехали к дому ее подруги, припарковали автомобиль, поднялись в лифте на пятый этаж. Хейзл Даунер безошибочно прошагала к квартире и отворила дверь.
На грациозные движения ее длинноногой фигуры было любо-дорого поглядеть.
Квартира оказалась прелестной, по-настоящему дорогостоящей.
Я обождал, пока Хейзл усядется.
Она предпочла диван, я подошел и опустился рядом.
– Хорошо, давайте теперь выяснять правду.
– О чем?
– О деньгах.
– Но я рассказала вам о деньгах истинную правду.
– Не будьте идиоткой, – предложил я. – Я хочу знать правду подлинную. Не желаю, чтобы меня водили за нос.
– Ведь вчера мы со всем этим покончили.
– Нет, не покончили, – возразил я. – Вчера вы пудрили мне мозги дядей и всем прочим. Сейчас мне нужна реальная подноготная.
– Зачем, Дональд? Вы узнали, где деньги?
– По-моему, мне удастся их вам вернуть.
Она подалась вперед, глаза засверкали, губы приоткрылись.
– Все?
– Пятьдесят тысяч.
– Дональд, – пробормотала она, – я… Дональд, вы просто великолепны! Ужасно!
Она смотрела на меня снизу вверх, приподняв подбородок, ожидая поцелуя. Я сидел, выжидал, уставившись в окно.
– Дональд, – выдохнула она, – вы столько для меня сделали…
– Ну, отлично, – оборвал ее я. – И теперь вы тянете время, чтобы выдумать неплохую историю. Это явно единственный из знакомых вам способов тянуть время. Разумеется, вы с успехом воспользовались также временем, прошедшим со вчерашнего дня, чтобы пораскинуть мозгами.
– Правда, – со смехом призналась она.
– Что ж, давайте послушаем.
– Стэндли дал мне эти деньги.
– За что?
– Я должна представить вам смету?
– На пятьдесят тысяч долларов просто обязаны.
– Стэндли играет, причем по-крупному. И всегда помнит, что его могут перехитрить, задержать или даже ограбить.
– Дальше.
– Держит какую-то сумму в банке, но желает иметь деньги в таком месте, откуда их можно вынуть в любой час дня и ночи – наличными.
– Ну и что?
– А то, что время от времени он выдавал мне тысячедолларовые банкноты. И говорил, что они мои. Тогда при проколе никто бы не смог заявить, будто это его деньги, а я сумела б ему пособить… если бы захотела.
– Фу, – фыркнул я. – Запросто объявили бы, будто деньги его и что…
– Нет, Дональд. Каждый раз, выдавая мне те банкноты, он маникюрными ножницами отрезал от уголка крошечный кусочек… и в конце концов набежало пятьдесят тысяч… а потом он от меня удрал… и, по-моему, весь куш достался его последнему увлечению.
– Но ведь он передавал деньги вам в собственность, так что…
