Адмирал флота Честер Нимиц, ВМС США.
Беркли, Калифорния, 28 января 1955 года.
1. Черт бы побрал эти торпеды, сэр!
Я проснулся от пронзительного телефонного звонка.
Мне снилось, кажется, безмятежное довоенное время, когда люди могли спокойно спать всю ночь напролет. Но в напряженный 1943 год я настолько привык к ночным телефонным звонкам, обычно приносившим неприятные известия, что автоматически вскакивал с постели и был готов ко всему.
Пробоина в двери моей спальной каюты служила суровым напоминанием о 7 декабря 1941 года - о том времени, когда наша страна была недостаточно бдительной...
"Что же случилось на этот раз?" - подумал я.
Привычными движениями рук я одновременно зажег ночную лампу у изголовья постели и снял телефонную трубку еще до того, как отзвучал первый резкий звонок. Морские часы со светящимся циферблатом показывали 02.00. Было 18 августа.
- Командующий слушает вас, - не очень жизнерадостно буркнул я.
В ответ на мои слова из трубки послышался знакомый уверенный голос Дика Воуга, то есть капитана 3 ранга Ричарда Воуга - офицера оперативного отдела, который звонил мне, контр-адмиралу Чарльзу Локвуду, командующему подводными силами Тихоокеанского флота США, штаб которых находился в Пирл-Харборе.
- Докладывает Дик, адмирал.
Как можно было догадаться по шуму телеграфных аппаратов, он говорил из рубки связи. Должно быть, что-то срочное.
- Слушаю вас, Дик. В чем дело на этот раз?
- Маш, кажется, влип в историю в "личном озере его величества", ответил Дик и после небольшой паузы спросил: - Понимаете меня, сэр?
В Пирл-Харборе, где не исключалась возможность подслушивания, у нас выработался специальный жаргон для телефонных разговоров по секретным вопросам.
- Да, я понимаю вас, - подтвердил я. - Черт возьми! Неужели?!
Сон с меня как рукой сняло при упоминании о Маше и "личном озере его величества". Речь шла о капитане 3 ранга Дадли Мортоне - командире подводной лодки "Уоху". Мортон выполнял очень опасное боевое задание в Японском море, именовавшемся на нашем жаргоне "личным озером (или "ванной") императора Хирохито". Маш - один из лучших моих командиров-подводников, прекрасный молодой человек, завоевавший симпатии своих более пожилых начальников.
- В какую историю? - спросил я.
- У него испортились огурцы, - ответил Воуг. - Сколько он ни бился, ничего не получается. Неизвестно, в чем дело. Маш хочет идти в Гуневиль, чтобы отдать на проверку бочку с огурцами, и просит немедленно дать ему разрешение.
