В половине восьмого, когда уже заметно смеркалось на улице и гости стали уставать от ожидания, к Доре Павловне пришли Копысов с Кириллом. Она сидела в дальней комнате, скорбно подперевшись рукой с платочком, зажатым в ней.
— Ну, что будем делать-то? — озабоченно спросил Копысов, потирая свой щетинистый подбородок. Он брился с утра, но темная, густая щетина к вечеру снова проступила у него на щеках. — Люди-то собрались. Что-то надо решать…
Дора Павловна, поджав губы, молчала. Ее припухшие серые глазки смотрели мимо них горестно и чуть обиженно.
— Как-то неудобно перед людьми, — вздохнул Кирилл, и непонятно было, что неудобно: отменять гулянку или заставлять гостей ждать. Да он и сам этого не знал.
— Люди-то здесь при чем? — сказала Дора Павловна таким тоном, что, мол, и сами могли бы догадаться. — Люди голодные небось…
— Так подавать?..
Дора Павловна только махнула рукой: делайте, мол, как хотите.
— Счас организуем, — с готовностью встрепенулся Копысов, — я бабам накажу, чтоб подавали, а ты, кум, зови за стол, — сказал он Кириллу.
И хотя тому очень не хотелось идти звать гостей, и вроде не ему полагалось это делать, он не посмел возразить: и так уж они, Калинкины, свадьбу испортили. И, вздохнув, сделав по возможности приветливое лицо, он пошел приглашать гостей за стол.
Столы были накрыты в двух больших смежных комнатах с настежь распахнутыми створками дверей, превращенных как бы в один банкетный зал, да еще в третьей, возле кухни, был накрыт отдельный стол для женщин, которые должны были помогать повару и официанту подавать новые блюда. Официант, стройный, похожий на Муслима Магомаева молодой человек с безупречным пробором, стоя у входа, любезно кланялся гостям, жестами белых холеных рук указывая места за столом, иногда притрагиваясь почтительно к спинкам стульев именитых гостей, помогая им усаживаться.
Входя в ярко освещенные комнаты и усаживаясь за столами, гости не могли сдержать удивленных восклицаний: столы буквально ломились от всевозможных вин и закусок. Здесь были овальные блюда с балыками и розоватой лососиной, вазочки с черной и красной икрой, маринованные грибки, маслянисто лоснящиеся среди кружочков лука, салаты в хрустальных вазах, по-ресторанному затейливо украшенные розанами из моркови, листьями петрушки и сельдерея, огурчики малосольные в укропных лапках на влажных пупырчатых бочках, аппетитно нарезанный розоватый окорок, всевозможные колбасы и паштеты — да всего сразу и не разглядеть. Закуски располагались так густо, что казалось, блюда возвышаются в два этажа. Но нашлось место и множеству разномастных бутылок с броскими импортными и запотевших с отечественными этикетками, а также златоглавым бутылкам шампанского и прочему всему. В глазах пестрело от расставленных там и сям ваз с цветами: алыми и белыми розами, махровыми гвоздиками, роскошными гладиолусами.
