Она упрямо покачала головой.
— Вовсе нет. Мне неизвестно, что стряслось с Эдмундом, но не сомневаюсь, если бы он был рядом, я смогла бы сделать так, чтобы он понял меня.
Гай пристально посмотрел на нее. На какое-то мгновение он начал верить, что она и в самом деле сошла с ума.
— Твой муж мертв, — сказал он наконец.
Она посмотрела исподлобья:
— Если ты веришь в это, то мне непонятны твои страхи. В таком случае я ведь свободна! Но Эдмунд жив, я в этом уверена.
Гай, хмуро развернувшись, вышел прочь из каюты, яростно хлопнув дверью. Его гнев был направлен скорее на себя самого, чем на Магдален. Она действовала под влиянием порыва, который он мог бы предугадать или, по крайней мере, остановить. Но он растерялся, он не нашел в себе ни воли, ни сил, чтобы пресечь на корню все ее попытки увлечь его в водоворот страсти. И теперь он отчетливо и не без горечи сознавал, что вынужден будет держаться подальше от нее.
Оруженосец Гая, крепкий, дюжий молодец, вынес Магдален на палубу и уложил в паланкин. По палубе прогуливались служанки. Магдален заметила в отдалении Гая, отдававшего распоряжения парламентским приставам; он так и не взглянул в ее сторону.
В гостинице «Золотой петух» ее уложили в постель в отдельной комнате, окна которой выходили на базарную площадь. На соломенном матрасе квадратной постели уже были постелены белоснежные льняные простыни из сундука с приданым, окна занавешены темно-красными портьерами, почти не пропускавшими света. Пол Марджери, поругавшись с местной прислугой, подмела сама, так что все было бы отлично, если бы не шум и крики — бич постоялого двора.
Комната располагалась прямо над залом для гостей, и через щели рассохшегося пола до Магдален долетали крики и смех, громкое пение. С площади в свою очередь проникал уличный шум: грохот обитых железом колес по булыжной мостовой, крики уличных торговцев, брань поссорившихся по пьяному делу матросов. И кроме того, постоялый двор располагался вплотную к собору, и когда колокола сзывали прихожан на службу, у Магдален голова лопалась от этого трезвона. И еще… жутко разило рыбой!
Магдален послала Эрин, чтобы та попросила лорда де Жерве навестить ее, однако служанка вернулась с ответом, что милорд очень занят. Впрочем, о любых своих пожеланиях она может известить через служанку.
Магдален начала кусать ногти от досады.
— Коли так, пойди к милорду, Эрин, и спроси, долго ли он намерен оставаться в этом месте, поскольку у меня голова вот-вот лопнет от колокольного звона.
